Исповедь монаха   ::   Питерс Эллис

На сей раз при ней не было никакого рукоделия, хотя бы для отвода глаз. Она не пожелала притворяться, будто занята вышиванием или прядением, просто неподвижно сидела в полумраке в своем высоком деревянном кресле, положив руки на подлокотники и сжимая пальцами украшавшие их резные львиные головы. Когда Кадфаэль вошел в комнату, она не шелохнулась, ничем не выдала ни удивления, ни беспокойства. Ее выразительные глаза смотрели на него в упор без особого интереса или сожаления. Можно было подумать, что она сама поджидала его и была готова к этой встрече.

— Где ты оставил Хэлвина? — спросила она.

— В Фарвелле, в тамошней обители.

Она немного помолчала, в задумчивости глядя на него. Хотя на лице ее нельзя было прочитать ровным счетом ничего и пронзительный взгляд оставался неподвижным, он всеми фибрами ощутил, как воздух в комнате дрожит от напряжения. Постепенно его глаза привыкли к полумраку, и ее фигура стала проступать из темноты, в которую она намеренно себя заключила. Наконец глухим, чуть сдавленным голосом она промолвила с расстановкой:

— Я больше его не увижу.

— Да, не увидишь. Как только со всем этим будет покончено, мы отправимся домой.

— Но ты!.. — вздохнула она. — Впрочем, я так и знала, что ты вернешься. Раньше или позже, но вернешься непременно. Что ж, может оно и к лучшему! Все пошло совсем не так, как я мыслила. Ну, да ладно, ты пришел говорить со мной, так говори! А я помолчу.

— Так не пойдет, — возразил Кадфаэль. — Это ведь твоя история.