Исповедь монаха   ::   Питерс Эллис

Я безмерно счастлив, что ему угодно было низвергнуть меня, дабы после возродить и призвать к себе на служение.

Они помолчали. Он все смотрел в ночь, и на лице его появилось выражение радостного, нетерпеливого возбуждения.

— У меня остался незаконченный лист, — задумчиво произнес он. — Я рассчитывал вернуться гораздо скорее и доделать его. Хорошо бы Ансельм дождался меня и никому его не передал. Я остановился на буквице N для Nunc dimittis. 1

— Дождется, не волнуйся, — заверил его Кадфаэль.

— Я ничего не имею против Элфрика, но он не может знать моего замысла. Боюсь, золота переложит. — Голос его звучал негромко, деловито и как-то очень молодо.

— Спокойно, дружище, — сказал Кадфаэль. — Наберись терпения еще на три дня, потерпи немного, а там снова возьмешь в руку перо и кисть и примешься за работу. Да и мне уж пора вернуться к моим травкам, запасы целебных снадобий за это время, поди, истощились. Давай-ка, приятель, укладывайся, отдохни хорошенько. С рассветом снова в дорогу, а путь еще не близкий.

В открытое окно потянуло ветерком с запада. Хэлвин вскинул голову и повел носом, раздувая ноздри, как добрый конь, почуявший родное стойло..

— Эх, — сказал он, — до чего же хорошо возвращаться домой!