JК
Дюна :: Херберт Фрэнк
Страница: 787 из 900Это преимущество я могу принять…
– Подать меч Императора! – скомандовал Пауль. – Положите его на пол вон там… – Он показал ногой. – Отодвиньте весь этот императоров сброд к стене – дайте место Харконнену…
Замелькали одежды, зашуршали шаги, зазвучали негромкие команды и протестующие возгласы – федайкины бросились исполнять приказ. Гильдиеры остались стоять у аппаратуры связи – они хмурились в явной нерешительности.
Они привыкли смотреть в будущее, подумал Пауль. А в этом месте ив этом времени они слепы… как и я.
И он взглянул туда, где дули ветры времени, взглянул и увидел вихрь; и око этой бури, центр ее, было именно здесь и теперь. Все, даже самые крошечные возможности обхода были закрыты; здесь лежал, готовый родиться, джихад; здесь таилось сознание расы, которое некогда он ощущал как собственное ужасное предназначение. Здесь было довольно причин, чтобы призвать Квисатц Хадераха или Лисан аль-Гаиба или даже обратиться к половинчатым, колченогим планам Бене Гессерит… Человеческая раса осознала, что впала в спячку, увидела, что застой затянул ее, и стремилась теперь навстречу буре, зная, что она перетрясет и перемешает застоявшиеся гены и позволит выжить лишь сильным, родившимся от удачных комбинаций… В этот миг все человечество было словно единым организмом, охваченным почти сексуальным жаром – жаром, перед которым не могли бы устоять никакие преграды.
– Подать меч Императора! – скомандовал Пауль. – Положите его на пол вон там… – Он показал ногой. – Отодвиньте весь этот императоров сброд к стене – дайте место Харконнену…
Замелькали одежды, зашуршали шаги, зазвучали негромкие команды и протестующие возгласы – федайкины бросились исполнять приказ. Гильдиеры остались стоять у аппаратуры связи – они хмурились в явной нерешительности.
Они привыкли смотреть в будущее, подумал Пауль. А в этом месте ив этом времени они слепы… как и я.
И он взглянул туда, где дули ветры времени, взглянул и увидел вихрь; и око этой бури, центр ее, было именно здесь и теперь. Все, даже самые крошечные возможности обхода были закрыты; здесь лежал, готовый родиться, джихад; здесь таилось сознание расы, которое некогда он ощущал как собственное ужасное предназначение. Здесь было довольно причин, чтобы призвать Квисатц Хадераха или Лисан аль-Гаиба или даже обратиться к половинчатым, колченогим планам Бене Гессерит… Человеческая раса осознала, что впала в спячку, увидела, что застой затянул ее, и стремилась теперь навстречу буре, зная, что она перетрясет и перемешает застоявшиеся гены и позволит выжить лишь сильным, родившимся от удачных комбинаций… В этот миг все человечество было словно единым организмом, охваченным почти сексуальным жаром – жаром, перед которым не могли бы устоять никакие преграды.