Дочь Империи   ::   Фейст Раймонд

В тени, падающей от священных ворот, невозможно было понять, что выражает его лицо, когда он вытащил свой меч и повернул его острием к себе, протянув рукоятку Маре:

— Госпожа, я прошу дозволения удалиться, чтобы мечом положить конец моей жизни.

Несколько долгих мгновений Мара смотрела на него непонимающим взглядом:

— О чем ты просишь?

— Я совершил святотатство, госпожа, войдя в погребальную рощу Акомы.

До этого мгновения, ошеломленная нападением убийцы, Мара не вполне осознавала весь ужас поступка Папевайо. Он вошел в рощу, чтобы спасти ее, Мару, прекрасно понимая, что такое кощунственное деяние означает для него смертный приговор без всякой надежды на помилование.

Казалось, Мара не знает, что ответить, и Кейок попытался деликатно растолковать ей суть просьбы Папевайо:

— Госпожа, ты запретила Джайкену, Накойе и мне сопровождать тебя до рощи. Папевайо не был упомянут. Он спрятался близ священных ворот и, услышав звуки борьбы, послал за нами садовника, а сам вошел в рощу.

Военачальник Акомы взглянул на своего соратника с редким для него выражением теплоты и привязанности; на мгновение уголки его рта поднялись, словно он хотел похвалить друга за победу, одержанную в трудном бою. Потом и этот след улыбки исчез.

— Мы все понимали, что покушение на новую госпожу Акомы — лишь вопрос времени. Наша беда в том, что убийца выбрал именно это место. Папевайо знал цену, которую ему придется заплатить за вход в рощу.

Смысл разъяснения был очевиден: Папевайо оскорбил предков Мары, вступив в рощу, и тем самым навлек на себя смертный приговор.