Доктор Бладмани   ::   Дик Филип Кинред

Короче говоря, часть моих запасов оказалась испорченной, а я и не заметил… во всяком случае, брюхо мне прихватило. Однако, — тут он услышал свой собственный знаменитый смешок, — я уже в полном порядке. Знаю, вы будете рады услышать это, все вы — те, кто нашел возможность прислать мне пожелания выздоровления. Я очень вам благодарен за это».

Поднявшись с кресла перед микрофоном, Уолт Дэнджерфилд с трудом доплелся до койки, улегся, закрыл глаза, и снова принялся размышлять об этой боли в груди, и о том, что же она означает. «При стенокардии, — думал он, — боль такая, будто на грудь давит огромный кулак. У меня же боль скорее острая. Если бы я мог сейчас еще раз проглядеть те медицинские микрофильмы… возможно, я просто пропустил что-то важное. Например, боль сосредоточена непосредственно за грудиной, а не левее. Что это может означать?

А может, ничего страшного и нет? — подумал Дэнджерфилд, снова поднимаясь с койки. Может, Стокстилл, этот психиатр, который советовал дышать углекислым газом, прав? Может, причина действительно кроется в психике. Сказались столько лет одиночества?

Впрочем, нет, не похоже. Уж слишком эта боль реальна».

В болезни его удивляла еще одна вещь. Поскольку, несмотря на все усилия понять, чем подобное может быть вызвано, Уолт так и не пришел ни к какому выводу. Дэнджерфилд даже не удосужился сказать об этом нескольким врачам, с которыми консультировался. А теперь было уже слишком поздно, поскольку он был так болен, что был не в состоянии управляться с передатчиком.