JК
История с собаками :: Гуляшки Андрей
Страница: 10 из 160Иногда с проезжего самосвала на нее сбрасывают лопату-другую еще теплого шлака, вот она и несет службу честно, как те люди, что, пообедав на скорую руку куском хлеба с брынзой или банкой дешевых консервов, продолжают усердно разбрасывать и трамбовать мелкую щебенкувдоль широких шоссе.
Дорога эта безрадостно тянется через запустелое и почти безлюдное поле, напоминающее, особенно в вечерние часы, нечто марсианское, неземное. Когда-то здесь выращивали лаванду и мяту, но с тех пор, как ЗСС был «укрупнен» и стал работать «на всю железку», молодое поколение окрестных сел покинуло домашние очаги и переселилось в обновленный и модернизированный город Н. Труженики села вскоре превратились в промышленных рабочих, а лаванда и мята высохли на корню. За два-три года поле онемело и запустело. Ныне местное руководство ломает голову над тем, какими бы культурами заменить лаванду и мяту в связи с нехваткой рабочей силы на селе. Поэтому распахиваются отдельные участки, засеваются теми или иными культурами, не требующими особого ручного труда, но поле, недружелюбное к новаторским экспериментам, становится с каждым годом все более «марсианским», напоминая уголки неведомых планет, отсталых в агротехнике. С обеих сторон дороги ширится пустошь, становясь прибежищем змей; поляны, густо утыканные ослиной колючкой, чередуются с другими полянами, обросшими низким непроходимым кустарником. Здесь парят ароматы тимьяна и дикой бузины, полевой ромашки и других трав, и если бы вдруг вблизи показалось чудовище, чей род давно вымер, никто не удивился бы и вряд ли воскликнул бы: «Но как это возможно?» Глядя на эту пустошь и вдыхая запахи диких трав, человек начинает принимать картины, рисуемые воображением, за живую действительность.
Дорога эта безрадостно тянется через запустелое и почти безлюдное поле, напоминающее, особенно в вечерние часы, нечто марсианское, неземное. Когда-то здесь выращивали лаванду и мяту, но с тех пор, как ЗСС был «укрупнен» и стал работать «на всю железку», молодое поколение окрестных сел покинуло домашние очаги и переселилось в обновленный и модернизированный город Н. Труженики села вскоре превратились в промышленных рабочих, а лаванда и мята высохли на корню. За два-три года поле онемело и запустело. Ныне местное руководство ломает голову над тем, какими бы культурами заменить лаванду и мяту в связи с нехваткой рабочей силы на селе. Поэтому распахиваются отдельные участки, засеваются теми или иными культурами, не требующими особого ручного труда, но поле, недружелюбное к новаторским экспериментам, становится с каждым годом все более «марсианским», напоминая уголки неведомых планет, отсталых в агротехнике. С обеих сторон дороги ширится пустошь, становясь прибежищем змей; поляны, густо утыканные ослиной колючкой, чередуются с другими полянами, обросшими низким непроходимым кустарником. Здесь парят ароматы тимьяна и дикой бузины, полевой ромашки и других трав, и если бы вдруг вблизи показалось чудовище, чей род давно вымер, никто не удивился бы и вряд ли воскликнул бы: «Но как это возможно?» Глядя на эту пустошь и вдыхая запахи диких трав, человек начинает принимать картины, рисуемые воображением, за живую действительность.