Из России за смертью   ::   Рогожин Михаил

Он на тебя, а ты давай мне откровенно по-партийному свою точку зрения изложи.

Советов не только знал, что вопрос о переводе Саблина решен, но и непосредственно приложил к этому руку. При этом как всякий опытный аппаратчик он понимал, что Саблин так просто не сдастся. Будет обивать пороги кабинетов, требовать разбирательства, строчить жалобы, обличать всех причастных к решению его вопроса. Поэтому лучше всего изображать перед ним полное неведение.

У генерала же на душе столько накипело, что никаких особых расспросов не требовалось. Он готов рассказать все вплоть до мелочей, чтобы наконец стало ясно, что прав он, Саблин, а не Двинский. Тот, можно сказать, без году неделя в Анголе, а выводами сыплет, как с кафедры в академии. Поскольку Советов был первым и, по сути, единственным человеком, который захотел его выслушать, Саблин почувствовал к нему особый прилив благодарности.

Генерал набрал в легкие воздух, чтобы начать свой рассказ, и тут зазвонил телефон. Советов сделал знак рукой подождать, снял трубку и, получив задание, засуетился в поисках каких-то бумаг.

— Ты посиди, подожди, меня завсектором вызывает. Почитай пока «Правду». Вот свежая.

Сунув Саблину газету. Советов поспешно удалился. Генерал послушно углубился в чтение, но не мог сосредоточиться ни на одной строчке.

А вдруг Советов действительно не в курсе его вопроса? С этой чертовой перестройкой-перетряской ЦК вообще могут не информировать. Тогда определенно есть шанс.