Из России за смертью   ::   Рогожин Михаил

Между тем рука Рубцова настойчиво скользила по ее телу. Широкая ладонь попыталась проникнуть под застежку джинсов и кончики пальцев нащупали шелковистые волоски.

Женька все тем же спокойным безразличным голосом произнесла: «Пошел вон».

Обеими руками она с силой оттолкнула подполковника.

Может быть, в другой ситуации Рубцов, еще немного поприставав, убрался бы. Но где-то рядом скрывались от него две едва различимые припухлости.

Нежные, невинные, с маленькими, всего в горошину, сосками. Эти припухлости Рубцов мог бы прикрыть одной ладонью. Их нельзя было сжимать, рвать на части, кусать и заглатывать. К ним можно было лишь прикоснуться губами и уколоться о нахохлившиеся горошины сосков. Опьяненный этим предчувствием, Рубцов помотал от нетерпения головой и быстро разделся. Оставшись совершенно голым, подполковник молча навалился на Женьку. Накрыл ее своим могучим широким телом. Испугавшись, что задавит ее, решил перевернуть девушку на себя. Не тут-то было. Женька вцепилась маленькими пальчиками ему в мошонку и медленно сжала кулачки. Рубцов заорал благим матом. А Женька почти сладострастно прошептала: «Или гони из палатки, или, подполковник, я раздавлю тебе яйца».

Угроза была нешуточная. Выносить эту боль было невозможно. Как, впрочем, и совершить любое движение.

— Отпусти, дура... Я же хотел как лучше. Чтобы тебе сделать хорошо. Думал, после Панова, хочется чего-нибудь крепкого, настоящего.