Из России за смертью   ::   Рогожин Михаил

Иначе кто бы согласился жить в казарме, поставленной на его фундаменте? Более того, глупо подозревать и обвинять в диверсии кого-нибудь из участников нападения на крепость. Здесь совершенно иные мотивы. Это самая нормальная жестокая месть.

Найденов переводил слово в слово, поэтому Рубцов аж расхохотался:

— Месть? Чья? Господа Бога? Или деревянных африканских божков?

— Нет, — с достоинством продолжал Вентура, — вам и вашим людям отомстили бушмены за убийство своего вождя.

— Я не убивал. Так получилось! — почему-то поспешил вставить Рубцов.

— А доказательства? — поинтересовался Санчес у профессора.

— Бушмены всегда оставляют знак, — ответил Вентура и направился к старинному флагштоку с каменным основанием. Все молча двинулись за ним. На щербатой гранитной плите лежал широкий длинный нож, которым недавно вождь бушменов приветствовал своих неожиданных гостей. Пока Санчес и Найденов рассматривали нож, Рубцов отвел Сантуша в сторону и спросил:

— Сколько людей мы потеряли?

Сантуш смотрел на подполковника печально-безнадежным взглядом и не решался произнести. Его вывернутые тугие влажные губы перестали слушаться. Он стал похож на рыбу из какого-то виденного подполковником мультфильма.

— Людей не осталось, — подобно чревовещателю пророкотал сержант. — Солдаты, в основном ангольцы, уже спали. Спаслись те, кто нес караул. И три моих друга. Мы играли в карты на трофеи.

— Понял, — мрачно проронил Рубцов.