Двери восприятия, Рай и ад   ::   Хаксли Олдос

Такие слова, как Милость и Преображенье пришли мне на ум, и это было, конечно же, тем, что они обозначали среди всего остального. Мой взор блуждал от розы к гвоздике и от их легкого пушистого накала - к гладким свиткам чувствующего аметиста, которым был ирис. Совершенное видение, Sat Chit Ananda, Вечность-Знание-Блаженство - впервые я понял - не на вербальном уровне, не зачаточными намеками или издалека, но точно и полно, - к чему относились эти изумительные слоги. А потом я вспомнил один фрагмент, который прочитал в каком-то эссе Судзуки. "Что такое Вселенская Форма Будды?" ("Вселенская Форма Будды" - это еще один способ обозначить "Разум", "Таковость"(2), "Пустоту", "Бога"(3).) Вопрос задает в дзэнском монастыре искренний и сбитый с толку новообращенный. И с немедленной неуместностью одного из братьев Маркс Учитель отвечает: "Ограда в дальнем конце сада". "А человек, который осознает эту истину? - с сомнением вопрошает новообращенный. - Могу ли я спросить, кто он?"

Граучо вытягивает его своим посохом по лопаткам и отвечает: "Лев с золотой шкурой".

Когда я читал это, оно было для меня какой-то смутно осмысленной чепухой. Теперь же все стало ясно как день и очевидно как Эвклид. Конечно же. Вселенская Форма Будды - это ограда в дальнем конце сада. В то же время - и не менее очевидно, - она - эти цветы, всё, на что я - или, скорее, благословенное Не-Я, освобожденное на мгновение из моих удушающих объятий, - побеспокоюсь взглянуть.

Книги, например, которыми уставлены полки по стенам моего кабинета.