Есть, господин президент!   ::   Гурский Лев

Смотрю я, эти кессельштейнцы не очень-то оторвались от обычных бундес-немцев — точно такие же педанты с многоступенчатыми именами. Пора немножко окоротить герра Кунце.

— Знаете что, Макс-Йозеф, — обратилась я к арийской спине, — раз уж ваш Теофраст-Бомбаст-и-все-такое-прочее сам себя ужал до Парацельса… раз уж мы ездим не на четырех, а на двух колесах… словом, вас я тоже сокращаю до одного. Будем равноправны. Я — просто Яна, вы — просто Макс. Согласны?

Спина передо мною не выразила протеста, а голос в шлеме сказал:

— Согласен. Вам больше нравится Макс, чем Йозеф? Я догадываюсь почему. Мое второе имя вам напоминает про Сталина, так?

— Уж-ж-жасно напоминает! Вам бы еще усы и будете вылитый он, — фыркнула я, хотя и думать не думала ни про какого Сталина.

Йозефа я отбросила ради Макса. Имя это навевало далекие приятные мысли: когда-то я мечтала пройти стажировку на островке дореволюционной русской кухни — в знаменитом французском ресторане «Максим». Чувства мои были так глубоки, что, дважды побывав в Париже по туристической визе, я дважды обходила «Максим» стороной. Нарочно. Мечта должна оставаться мечтою…

На протяжении следующего получаса я не слишком теребила своего рулевого. Только время от времени указывала, где удобней срезать по переулку, где выгодней сбавить ход и где полезней глядеть в оба — чтобы местные умельцы не свинтили колесо на светофоре. До Сущевки мы добрались без происшествий.