JК
Филумана :: Шатилов Валентин
Страница: 103 из 720 – Он куда потом делся?
– Ты так не шали, – укоризненно провожая бутылку глазами, забормотал расстроенный алкаш. – Дядька, не беспокойся, нашел свою собачью смерть. Пацан как подрос до пятнадцати лет, как вошел в мужество, так и порешил дядьку своего. Дядька-то думая, что ему до старости эта масленица будет – распоряжаться княжеским имением из-за спины племянника – ан нет! Лошадьми его Георг разорвал. На две половинки. К каждой ноге по лошади привязал, кнутом хлестнул – и нет дядьки! Во как ненавидел. Еще и нас, соседей, позвал, чтоб мы все убедились, что он отомстил за смерть князюшки.
Я так явственно увидела – глазами Иннокентия пятнадцатилетней давности – голый окровавленный труп Георгова дядьки, составленный из двух, сложенных вместе, неравных половинок, его спутанные длинные белесые космы, навсегда перекошенный в диком предсмертном крике рот… Так явственно, что меня едва не вырвало прямо здесь же, за столом.
Борясь с дурнотой, я так отвлеклась, что даже выпустила штоф.
Им немедленно завладел Иннокентий. Торопливо, опасаясь, что опять отберут, прильнул ртом к горлышку, гулко глотая
«Ну вот и конец воспоминаниям!» – горько подумала я. Но ошиблась.
– Ты так не шали, – укоризненно провожая бутылку глазами, забормотал расстроенный алкаш. – Дядька, не беспокойся, нашел свою собачью смерть. Пацан как подрос до пятнадцати лет, как вошел в мужество, так и порешил дядьку своего. Дядька-то думая, что ему до старости эта масленица будет – распоряжаться княжеским имением из-за спины племянника – ан нет! Лошадьми его Георг разорвал. На две половинки. К каждой ноге по лошади привязал, кнутом хлестнул – и нет дядьки! Во как ненавидел. Еще и нас, соседей, позвал, чтоб мы все убедились, что он отомстил за смерть князюшки.
Я так явственно увидела – глазами Иннокентия пятнадцатилетней давности – голый окровавленный труп Георгова дядьки, составленный из двух, сложенных вместе, неравных половинок, его спутанные длинные белесые космы, навсегда перекошенный в диком предсмертном крике рот… Так явственно, что меня едва не вырвало прямо здесь же, за столом.
Борясь с дурнотой, я так отвлеклась, что даже выпустила штоф.
Им немедленно завладел Иннокентий. Торопливо, опасаясь, что опять отберут, прильнул ртом к горлышку, гулко глотая
«Ну вот и конец воспоминаниям!» – горько подумала я. Но ошиблась.