JК
Филумана :: Шатилов Валентин
Страница: 152 из 720Я чуть не задохнулась от переполнявших меня чувств, а он какни в чем не бывало поинтересовался:
– И какую смерть вы выбрали для своего кучера Служанку вы, надеюсь, все-таки простили.
– Князь, – высокомерно сказала я. – Я не позволю говорить со мной в таком тоне!
– Ваши слова означают, что я неправильно что-то сказал?
– Неправильным было то, как вы сказали! Вы сказали с насмешкой!
– Княгиня, если вы приняли мои слова за насмешку, значит, я серьезно провинился перед вами. И вы сами вольны определить мне наказание. Но это не так срочно. Есть дело, которое действительно не терпит отлагательства. Ваш кучер должен смертью смыть с себя позор.
– Глупости! Если человек падает в обморок – это не позор.
– Для нас с вами – да. Но мы – господа.
– Вы спрашивали, из какого я мира, князь? Так вот, я из того мира, где нет господ и нет рабов. Ну, почти нет. А там, где еще есть… всему остальному миру понятно, что это от отсталости. И само по себе рабство – это уже преступление.
– Княгиня, я так и знал: когда вы начнете рассказывать (а не только спрашивать), это будет увлекательнейший из рассказов. Я приказал Порфирию следить за приготовлением обеда и обеденных столов, мы можем присесть вот сюда, в тень, и вы мне расскажете…
– А что тут рассказывать – вы все рассказали сами. Приказали Порфирию – и все!
– Приказал. А это плохо?
– По законам моего мира – да Вы ему приказали, как господин. А он же ваш брат!
– Но князь-то – я.
– И какую смерть вы выбрали для своего кучера Служанку вы, надеюсь, все-таки простили.
– Князь, – высокомерно сказала я. – Я не позволю говорить со мной в таком тоне!
– Ваши слова означают, что я неправильно что-то сказал?
– Неправильным было то, как вы сказали! Вы сказали с насмешкой!
– Княгиня, если вы приняли мои слова за насмешку, значит, я серьезно провинился перед вами. И вы сами вольны определить мне наказание. Но это не так срочно. Есть дело, которое действительно не терпит отлагательства. Ваш кучер должен смертью смыть с себя позор.
– Глупости! Если человек падает в обморок – это не позор.
– Для нас с вами – да. Но мы – господа.
– Вы спрашивали, из какого я мира, князь? Так вот, я из того мира, где нет господ и нет рабов. Ну, почти нет. А там, где еще есть… всему остальному миру понятно, что это от отсталости. И само по себе рабство – это уже преступление.
– Княгиня, я так и знал: когда вы начнете рассказывать (а не только спрашивать), это будет увлекательнейший из рассказов. Я приказал Порфирию следить за приготовлением обеда и обеденных столов, мы можем присесть вот сюда, в тень, и вы мне расскажете…
– А что тут рассказывать – вы все рассказали сами. Приказали Порфирию – и все!
– Приказал. А это плохо?
– По законам моего мира – да Вы ему приказали, как господин. А он же ваш брат!
– Но князь-то – я.