Филумана   ::   Шатилов Валентин

Я обернулась к безмолвствующей публике и буднично предупредила: – Так будет с каждым, кто дерзнет… – Что именно дерзнет, уточнять не стала, только добавила с подсказки старого вот-хва: – И Семаргл этому порукой.

Орей испуганно попятился, часто-часто заморгал: – Ты знаешь Семаргла? – Кого я только не знаю! – напустила я тумана – Идите, Орей, и лечите Никодима как следует.

Орей гордо выпрямился, но заготовленные презрительные слова так и не слетели с его старческих губ. Некие смутные видения пронеслись в волхвовской памяти – и я тотчас озвучила эти видения: – Не я буду следить за лечением. Сам огнеперый сокол Рарог кружится над нами!…

Старик поспешно вздернул голову к небу, лихорадочно ища птицу столь высокого полета.

– В вышине парит ясный сокол Рарог, но невидим он людскому глазу! – напыщенно добавила я.

Волхв метнул на меня взор, полный недоверия, но возражать не стал, а направился в сопровождении внучки и Никодима, опирающегося на Бокшу.

– А вы чего стоите? – грозно обратилась я к присмиревшей ватаге. – Если не хотите меня расстроить окончательно – быстро за работу! Я, княгиня Шагирова, не допускаю таких бесстыдств, как глумление над павшими!

И тут произошло еще одно чудо. Даже я, при всем моем сугубом материализме, иначе как чудом это не могла назвать.

Ожил Порфирий. Я была уверена, что он мертв уже много часов, иначе бы попыталась что-то сделать и для него.