Филумана   ::   Шатилов Валентин

– Эй, я не согласен! – подал голос Никодим, раздраженный, что его судьбу опять решают без него, – Чего это опаивать она меня будет?

– Не тревожься, – успокоила я. – Она хорошая ведунья.

– Да я и здоров уже почти, – все еще недовольно проговорил Никодим.

– Тебе еще два раза отвар пить! – авторитетно заметила Меланья.

– Вот, сама видишь, – сказана я ей, – Пока твоего имени никто не знал, так и про твое умение лечить не было известно, а как тайны больше не стало, так и про тебя узнали. Какая ты умная да разумная.

– Так это все потому, что ты здесь, – рассудительно отвергла девочка мистическую связь признания с именем Меланья. – А не было б тебя, так они, – презрительный кивок на мужчин, – и не узнали б!

* * *



– Никодим, – позвала я, устроившись на бревнышке возле родничка. – Расскажи, почему ты себя считаешь голут-венным?

Он вытаращил глаза: – Да потому что я голутвенный и есть! Не ант же. И не господин.

– Ну про господ мне все понятно – это те, кто с гривной. А почему ты так уверен, что не ант?

– А я что, похож на анта?

– Нет, не похож. Ты свободный человек. Это я поняла, когда пыталась справиться с твоей болью, а ты не давал.

– Я не давал? Да что ж я – враг себе, лечению мешать?

– Не враг. Но твоя… самостоятельность, или как ее еще назвать? Она противилась мне. Я это хорошо чувствовала. А ты-то сам как можешь это чувствовать?

– А я никак и не чувствую – знаю, и все.

– Да откуда?

– Рассказали. Отеи даже заучивать наизусть заставлял.

– Наизусть? Что заучивать?

– Прародителей.