Филумана   ::   Шатилов Валентин

Не так ли я и пролежала все это время?

Мысль о лежании, о миновавшей меня смертиедва не подкидывает меня снова вверх, как пружину. Но воспоминание о твердом потолке оказывается сильнее, и я ограничиваюсь тем, что негромко ахаю в недоумении. И теряюсь в догадках, пытаясь понять: что же со мной произошло?

Но теряюсь сидя. О том, что это лучше делать все-таки сидя, свидетельствует и отзвук моего аханья —короткий и… никакой. Из чего сам собой следует вывод, что обретаюсь я в весьма небольшом помещении. Где о беге, прыжках в высоту– равно как и в длину, – а также о прочей легкой атлетике лучше забыть.

Смутные воспоминания о том, что со мной происходило после утопления в Киршаговой пустохляби злым и явно умственно поврежденным Георгом, не слишком-то информативны, ну лежала я после этого, тащили меня… Кто, куда, зачем?

О! Сформулированы главные вопросы! От них и будем танцевать. Сидя, разумеется.

Впрочем, на вопрос «куда?», кажется, ответ есть: сюда. А вот остальные два вопроса…

Хотя, если разобраться, то и с отвеченным вопросом не все ладно. Ибо ответ «сюда» немедленно порождает следующий вопрос: а куда это «сюда»?

Я встаю на четвереньки и пытаюсь опытным путем получить ответ на этот новый (он же – старый) вопрос.

Путешествие на карачках оказывается недолгим и особого утешения не приносит.

Пещерка – так смело можно назвать помещеньице, в котором я очутилась.