Филумана   ::   Шатилов Валентин

Для довершения картины не хватало только, чтобы мумия встала со своего места и сделала книксен. Как и положено при знакомстве всем хорошо воспитанным мумиям.

Мальчик присел, заботливо поправил одну из выбившихся седых прядей.

– И что это?.. – чувствуя, как предательски похолодели ноги, просипела я.

– Читу, – с некоторым удивлением поднял на меня свои огромные глаза малыш.

– Видимо, по его мнению, я и сама должна была прекрасно понимать, что это за «читу» такая. Он ткнул пальчиком в край юбки, прикрывавшей костлявые ноги мумии, и как можно доходчивее проговорил: – Чи-ту.

Преодолевая острый приступ брезгливости, я присела рядом с ним и прилежно, как школьница урок, повторила вслед за сыном: – Чи-ту…

А сама лихорадочно перебирала в памяти всех Чит, которых знала. Увы, не вспомнилось ни одной… Судя же по пристальному наблюдению, которое продолжали вести за мной темно-карие глаза сына, что-то такое я все же должна была вспомнить. Такое – или такую. Мумия явно женская. Кого из женщин с таким странным именем я знала? Или, может, хотя бы с такими слогами в имени?

И тут яркая вспышка воспоминания озарила наконец мои тупые мозги.

… Вот карета грохочет по подвесному мосту Киршагского кремля. Вот въезжает в высокий двор с анфиладой крытых переходов. Вот Каллистрат обнимает высокую старуху. И даже называет ее по имени…

– Чистуша! – ахнула я.

Нагнулась, вглядываясь. Узнать в этой куче сухих костей и тряпок няньку Михаила было трудно.