JК
Гадкие лебеди :: Стругацкий Аркадий
Страница: 25 из 52Голем прав, нет на свете никакого будущего, оно слилось с настоящим, и теперь не разобрать, где что.
— Изнасилован мокрецом! — сказал Павор злорадно.
В дверях ресторана показался доктор Р. Квадрига. Несколько секунд он стоял, с тяжелым вниманием обозревая ряды пустых столиков, затем лицо его прояснилось, и он, резко качнувшись вперед, устремился к своему месту.
— Почему вы их называете мокрецами? — спросил Виктор. — Что они — мокрыми у вас стали от дождя?
— А почему нет? — сказал Павор. — Как их, по-вашему, называть?
— Очкариками, — сказал Виктор. — Доброе старое слово. Спокон веков называли их очкариками.
Доктор Р. Квадрига приближался. Спереди он был весь мокрый, вероятно, его отмывали над раковиной. Выглядел он утомленным и разочарованным.
— Черт знает что, — брезгливо сказал он еще издали, — никогда со мной такого не бывало — нет входа! Куда ни ткнусь — везде сплошные окна… Кажется, я заставил вас ждать, господа. — Он упал в свое кресло и узрел Павора. — Опять он здесь, — сообщил он Голему доверительным шепотом. — Надеюсь, он вам не мешает… А со мной, знаете ли, произошла удивительная история. Всего облили…
Голем налил ему коньяку.
— Благодарю вас, — сказал доктор Р. Квадрига, — но я, пожалуй, пропущу пару кругов. Надо обсохнуть.
— Я вообще за все старое доброе, — объявил Виктор. — Пусть очкарики остаются очкариками. И вообще пусть все остается без изменений. Я — консерватор… Внимание! — сказал он громко. — Предлагаю тост за консерватизм.
— Изнасилован мокрецом! — сказал Павор злорадно.
В дверях ресторана показался доктор Р. Квадрига. Несколько секунд он стоял, с тяжелым вниманием обозревая ряды пустых столиков, затем лицо его прояснилось, и он, резко качнувшись вперед, устремился к своему месту.
— Почему вы их называете мокрецами? — спросил Виктор. — Что они — мокрыми у вас стали от дождя?
— А почему нет? — сказал Павор. — Как их, по-вашему, называть?
— Очкариками, — сказал Виктор. — Доброе старое слово. Спокон веков называли их очкариками.
Доктор Р. Квадрига приближался. Спереди он был весь мокрый, вероятно, его отмывали над раковиной. Выглядел он утомленным и разочарованным.
— Черт знает что, — брезгливо сказал он еще издали, — никогда со мной такого не бывало — нет входа! Куда ни ткнусь — везде сплошные окна… Кажется, я заставил вас ждать, господа. — Он упал в свое кресло и узрел Павора. — Опять он здесь, — сообщил он Голему доверительным шепотом. — Надеюсь, он вам не мешает… А со мной, знаете ли, произошла удивительная история. Всего облили…
Голем налил ему коньяку.
— Благодарю вас, — сказал доктор Р. Квадрига, — но я, пожалуй, пропущу пару кругов. Надо обсохнуть.
— Я вообще за все старое доброе, — объявил Виктор. — Пусть очкарики остаются очкариками. И вообще пусть все остается без изменений. Я — консерватор… Внимание! — сказал он громко. — Предлагаю тост за консерватизм.