Эйтонский отшельник   ::   Питерс Эллис

Помнишь кровь на кинжале Кутреда? Я перевязал рану Рейфа де Женвиля и услышал его признание, в чем и признаюсь тебе сам. И я пожелал ему доброго пути в Валлингфорд.

Кадфаэль откинулся к стене и глубоко вздохнул, прислонив затылок к грубому камню. Оба надолго замолчали. Наконец Хью пошевелился и спросил:

— Как ты узнал, кого он ищет? Не с первой же встречи ты проник в его тайну? Наверное, было что-то еще. Говорил он мало, разъезжал в одиночку. Как ты узнал его поближе?

— Я был рядом с ним, когда он бросил несколько монет в нашу кружку для пожертвований. Одна монета упала на пол, и я подобрал ее. Это был серебряный пенни императрицы, недавно отчеканенный в Оксфорде. Рейф и не скрывал этого. Я тогда спросил его, мол, что люди императрицы делают так далеко от места битвы? И закинул удочку, сказав, мол, лучше бы ему поискать убийцу, который ограбил Рено Буршье, направлявшегося в Валлингфорд.

— И он признал это? — спросил Хью.

— Нет, не совсем. Рейф признал, что это хорошая мысль и что он очень бы хотел, чтобы так оно и было, однако это не так. И он сказал чистую правду. Я знаю, он не солгал мне ни единым словом. Нет, Кутред не был убийцей, покуда не убил Дрого Босье, заехавшего к нему в скит в поисках своего беглого виллана и оказавшегося лицом к лицу с человеком, которого за несколько недель до этого он встретил в Тейме в совсем ином обличье, говорил с ним и даже играл в шахматы, — с человеком, который носил меч и выглядел, как рыцарь, однако путешествовал пешком, ибо в Теймской конюшне его коня не было.