Эйтонский отшельник   ::   Питерс Эллис

Вокруг домика был небольшой сад, окруженный низким частоколом. Частично сад был расчищен и возделан. На краю поляны Дрого спешился и подошел к ограде, ведя коня в поводу. Стояла глубокая вечерняя тишина. Было такое впечатление, что на милю в округе нет ни одной живой души.

Однако дверь была распахнута настежь, из глубины дома сочился слабый, ровный свет. Дрого привязал коня у изгороди и пошел через садик прямо к дому. Изнутри не доносилось ни звука, и Дрого вошел. Помещение, в котором он оказался, было небольшим и мрачным, на полу у каменной стены лежал набитый соломой тюфяк, рядом стояли стол и скамья. Свет шел из второй комнаты, через дверной проем, в котором двери не было вовсе. Дрого сообразил, что там находится часовня. На каменном алтаре теплилась лампада, стоявшая перед небольшим серебряным крестом, который был водружен на резной деревянный ларец. Перед крестом на алтаре лежал весьма изящный требник в золоченом переплете с тиснением. По обе стороны от креста находились два серебряных подсвечника, очевидно, дары патронессы отшельника.

Перед алтарем на коленях неподвижно стоял мужчина, — высокий, в грубой черной рясе, капюшон накинут на голову. В мерцающем свете эта черная фигура производила сильное впечатление: прямая, словно копье, спина, гордо поднятая голова… Ни дать, ни взять — святой. Даже Дрого Босье на мгновение, но не более того, онемел. Его собственные дела и желания были для него превыше всего, а молитвы отшельника могут и подождать.