Георгес или Одевятнадцативековивание   ::   Покровский Владимир

Мне до чертиков надоело в эту игру с вериной мамашей играть, в эти телефонные, как она говорит, "святотатственные" вопросы, да и Вере не нравится, все просит, чтобы я перестал эти глупости, да вот как-то все не получается перестать, потому что если перестанешь, то что же взамен останется, да и мамаша ее, похоже, не слишком на самом деле возражает против этих звонков, все это разумеется, несмотря на.

Я знаю, - когда Вера постареет, она расплывется, губки гаденько подберет и превратится в копию И.В., мамы своей. Я уже сейчас могу представить, как сгниет ее взгляд, как поредеют, повыпадут ее такие сейчас пышные волосы, как зубки золотом покроются, а ножки - синими венами, ну словом, патиной пойдет моя Верочка. И когда-нибудь тогда обязательно произойдет так, что маме она больше не разрешит, что она сама снимет трубку, а я не узнаю и подумаю, что И.В.

И не поможет ей тогда никакой Георгес.

Я понятия, честное слово, ни малейшего понятия не имею, какая есть связь между Георгесом и тем, что происходит сейчас на улицах. Или, скажем, на работе моей, когда клиенты стучат наганами по столу, грозно сверкают глазами и никого не спрашиваясь, прибивают над моей почему-то дверью (пришел позавчера один и прибил) совершенно потрясающие плакаты типа "Оружьем миролюбья должен умело пользоваться каждый!!! (три восклицательных знака)" или "Гада - убей! (один восклицательный знак)". Я спрашиваю, а кто это гад и как его узнать, и, главное, за что его убивать? Он мне говорит: "Это все неважно. Главное, чтобы гад.