JК
Герои умирают :: Стовер Мэтью Вудринг
Страница: 246 из 753Пэллес не заметила в нем ни малейшего напряжения, его слова отчетливо слышал весь Стадион; окружавшее его ответвление от потока Силы заставляло предположить, что Паслава усилил голос короля с помощью магии.
— Дети мои! — произнес король. — Этой ночью мы собрались здесь, на брошенной арене Империи. Мы тоже брошены всеми. Мы — отверженные, калеки, хромые, слепые!
Меж осыпающихся каменных стен прогремел единодушный ответ подданных:
— Да!
— Мы — воры, бродяги, нищие!
— Да!
— Но мы не одни! Мы не беспомощны! Мы сильны! Мы — братья!
— Да!
— Когда мы вместе, эта Арена Отчаяния дрожит под нашими ногами! Все вместе мы превращаем ее в Сцену Чудес! Здесь, рядом со своими братьями, бросьте свои костыли, сорвите бинты и повязки! Пусть хромые бегают, пусть слепые прозреют! О радость! Вы исцелены, дети мои!
— ДА!
И тотчас по всей арене костыли стали падать на влажный песок, в пустых рукавах вдруг появились руки, белесые бельма лопнули и спали с блестящих глаз, а мокрые язвы прокаженных исчезли с гладкой кожи к тому времени, когда туман наконец полностью рассеялся и взорам предстал его величество король Канта, восседающий на троне в коронообразном венце — красных отблесках жаровен, вспыхнувших позади него. Не сделав ни единого движения, его величество следил за исцелением своих подданных.
Пэллес знала, что это не более чем розыгрыш — сюда никогда не допустили бы настоящего калеку или прокаженного, — но она не могла отрицать силу этого простого ритуала, когда маски падали с людей в один миг под их радостные крики.
— Дети мои! — произнес король. — Этой ночью мы собрались здесь, на брошенной арене Империи. Мы тоже брошены всеми. Мы — отверженные, калеки, хромые, слепые!
Меж осыпающихся каменных стен прогремел единодушный ответ подданных:
— Да!
— Мы — воры, бродяги, нищие!
— Да!
— Но мы не одни! Мы не беспомощны! Мы сильны! Мы — братья!
— Да!
— Когда мы вместе, эта Арена Отчаяния дрожит под нашими ногами! Все вместе мы превращаем ее в Сцену Чудес! Здесь, рядом со своими братьями, бросьте свои костыли, сорвите бинты и повязки! Пусть хромые бегают, пусть слепые прозреют! О радость! Вы исцелены, дети мои!
— ДА!
И тотчас по всей арене костыли стали падать на влажный песок, в пустых рукавах вдруг появились руки, белесые бельма лопнули и спали с блестящих глаз, а мокрые язвы прокаженных исчезли с гладкой кожи к тому времени, когда туман наконец полностью рассеялся и взорам предстал его величество король Канта, восседающий на троне в коронообразном венце — красных отблесках жаровен, вспыхнувших позади него. Не сделав ни единого движения, его величество следил за исцелением своих подданных.
Пэллес знала, что это не более чем розыгрыш — сюда никогда не допустили бы настоящего калеку или прокаженного, — но она не могла отрицать силу этого простого ритуала, когда маски падали с людей в один миг под их радостные крики.