Герои умирают   ::   Стовер Мэтью Вудринг

К тому же будет нелегко оказаться на расстоянии вытянутой руки от стражников, не проглотив приэтом пару фунтов стали.

«L'audace, toujours l'audace»  <Отвага, и только отвага (фр. ).> — кажется, так говорил Наполеон. А, не важно — сейчас это сказано обо мне.

— Жди здесь.

Я беру из ее руки окованную железом дубинку, тяжелую, как булава. Мы отняли ее у стражника, которого бросили связанным в пустой камере. Его кольчугу мы не взяли — она все равно не подошла никому из нас.

— Может, твои метательные ножи? Я качаю головой.

— Слишком далеко, а они в кольчугах. Придется метить в горло, а с такого расстояния я могу промахнуться или сделать недостаточно сильный бросок.

— Я могу сделать много чего интересного, — предлагает Таланн.

— Можешь, можешь, только подожди.

— Кейн, — говорит она, кладя мне на плечо теплую руку, — дай мне два ножа. Пожалуйста. Даже если это не сработает, если у нас ничего не получится, не оставляй меня безоружной. Я не смогу, ни за что не смогу вернуться в камеру…

Я так отчетливо представляю себе ее обнаженное тело, прикованное к полу и валяющееся в собственном дерьме, что меня пробирает дрожь. Я все еще чую этот запах. Я вытаскиваю из ножен на бедрах пару ножей и молча протягиваю ей. Она берет их обеими руками, словно чашу для причастия. Каждый ее жест исполнен благоговения; мои ножи означают для нее нечто важное, однако у меня нет времени понять, что именно.

— А теперь не двигайся. Прошу, не обижайся, но твой вид может все испортить.

— Я не дура, — отвечает она.