JК
Герои умирают :: Стовер Мэтью Вудринг
Страница: 51 из 753Вспыхивает язычок пламени, он подносит огонь к зажатой в губах сигарете из ритовых листьев, и вскоре в окно начинает просачиваться запах горящей травы.
«Выпендривается, — говорит про себя Шенна. — Не может обойтись без магии, даже такой ничтожной, что ее не почувствуешь за пределами комнаты».
Мысленный монолог, в который автоматический переводчик превращал легкие подрагивания языка и гортани, обычно не был слышен за гипнотической стеной, опускавшейся на человека, заставляя верить в реальность происходящего. Однако без гипноза этот монолог отвлекал точно так же, как плохой перевод с Западного наречия. Голос Пэллес — Шенны постоянно проникал в уши. Хэри сжался в кресле, заскрежетал зубами и напомнил себе, что запись продлится всего двенадцать минут. Уж столько он как-нибудь вытерпит.
Ламорак подмигивает им и отворачивается, чтобы следить за улицей. Его рука лежит на обернутой кожей рукояти меча в полторы ладони длиной. Его меч называется Косалл. Точеный профиль актера окружен солнечным светом, и я привычно восхищаюсь им. Мне с трудом удается переключить внимание на Конноса.
— Я не политик. — Конное отвел с лица сетку и вытер рот тыльной стороной ладони. — И никогда не был политиком. Я всего лишь ученый. Я провел жизнь в исследовании основ и природы магии — природы реальности, понимаете, это ведь одно и то же. Видите эту сеть? Она из серебра.
«Выпендривается, — говорит про себя Шенна. — Не может обойтись без магии, даже такой ничтожной, что ее не почувствуешь за пределами комнаты».
Мысленный монолог, в который автоматический переводчик превращал легкие подрагивания языка и гортани, обычно не был слышен за гипнотической стеной, опускавшейся на человека, заставляя верить в реальность происходящего. Однако без гипноза этот монолог отвлекал точно так же, как плохой перевод с Западного наречия. Голос Пэллес — Шенны постоянно проникал в уши. Хэри сжался в кресле, заскрежетал зубами и напомнил себе, что запись продлится всего двенадцать минут. Уж столько он как-нибудь вытерпит.
Ламорак подмигивает им и отворачивается, чтобы следить за улицей. Его рука лежит на обернутой кожей рукояти меча в полторы ладони длиной. Его меч называется Косалл. Точеный профиль актера окружен солнечным светом, и я привычно восхищаюсь им. Мне с трудом удается переключить внимание на Конноса.
— Я не политик. — Конное отвел с лица сетку и вытер рот тыльной стороной ладони. — И никогда не был политиком. Я всего лишь ученый. Я провел жизнь в исследовании основ и природы магии — природы реальности, понимаете, это ведь одно и то же. Видите эту сеть? Она из серебра.