Голубая кровь   ::   Угрюмова Виктория

Обещай, что будешь петь мне эту песенку, когда…/

старую колыбельную, которую уже почти никто и не помнил:

— Засыпай, Либи,

Пусть в веселый сон

Увезет ладья

Под хрустальный звон,

На цветущий луг,

Где любезный друг

Ждет который день, —

И ему не лень

Колыбельную

Про любовь свою

Петь…

Она наконец позволила себе расслабиться, и ее измученная душа, только и ждавшая этого позволения, выскользнула из тела и стремительно побежала к голубому ручью, то и дело тревожно оглядываясь назад, — какая-то крохотная искорка все еще тлела в глазах умирающей, и без этой искорки нельзя было и думать трогаться в путь.

Там покачивалась на волнах самая красивая ладья, какую ей только приходилось видеть. На веслах сидел седобородый старик со светлыми и очень добрыми глазами. И Либина удивилась, потому что не ожидала, что в царстве Ягмы ее кто-то будет сопровождать и что этот кто-то окажется таким милым.

Старик кивнул ей, приглашая сесть в ладью. Доски были теплыми-теплыми и тонко пахли смолой и солнцем. Вода билась в крутые бока ладьи, и казалось, что десятки крохотных кулачков стучат, требуя, чтобы их тоже пустили прокатиться.

Старик улыбнулся и взмахнул веслом. Быстрое течение подхватило суденышко и стремительно понесло куда-то вдаль, где привиделся Либине яркий зеленый луг, усыпанный прекраснейшими цветами…

— Ладья, — сказала она.

Искорка погасла.

Аддон Кайнен на секунду оторвался от жены и взглянул на Каббада, желая узнать, что значит для ушедшей это видение и какую посмертную жизнь оно сулит.

Каббад плакал.

Засыпай, Либи,

Пусть в веселый сон

Увезет ладья

Под хрустальный звон,

На прекрасный луг,

Где любезный друг,

Где цветы живут,

Где тебя все ждут…

Спи.