JК
Голубая кровь :: Угрюмова Виктория
Страница: 207 из 416В одном уверен — ни смертные, ни бессмертные не видели ничего подобного и наверняка не подозревают о существовании этого места и этих… — Прорицатель замялся, подыскивая нужные слова.
Они были вместе — не как победитель и побежденный, не как двое врагов, которые могут сплестись в смертельном объятии и после смерти выглядеть так же, как любящие братья. Нет. Этих мертвых объединяло нечто незримое, но оттого не менее полновесное, не менее явное, даже спустя сотни и сотни ритофо после их заключения в недрах горы.
Они были мертвы еще со времен той памятной войны богов и чудовищ, а их общность каким-то удивительным образом пережила и время, и небытие и теперь взывала к людям, застывшим перед двумя фигурами.
Чудовище в беззащитной позе лежало у ног человека словно верный пес, словно тоскующий о смерти друга самый близкий друг. Его пустые, тускло блестящие в неверном свете факелов глаза, затянутые темным и плотным — будто застывший металл, подумал Аддон, — тем не менее таили невысказанные чувства.
Кайнен сказал бы даже — невыплаканные слезы. Но не осмелился. Это было бы чересчур фантастично.
И человек на троне, совсем еще молодой человек, ослепительно красивый и величественный, в свои последние минуты наверняка испытывал не смертельный ужас, не страдания и муки боли. Он улыбался. Улыбка легкая, едва заметная, приподнимала уголки безупречно очерченного рта, и было видно, что он умер счастливым, как тот, кто выполнил свой долг и осуществил все мечты.
Они были вместе — не как победитель и побежденный, не как двое врагов, которые могут сплестись в смертельном объятии и после смерти выглядеть так же, как любящие братья. Нет. Этих мертвых объединяло нечто незримое, но оттого не менее полновесное, не менее явное, даже спустя сотни и сотни ритофо после их заключения в недрах горы.
Они были мертвы еще со времен той памятной войны богов и чудовищ, а их общность каким-то удивительным образом пережила и время, и небытие и теперь взывала к людям, застывшим перед двумя фигурами.
Чудовище в беззащитной позе лежало у ног человека словно верный пес, словно тоскующий о смерти друга самый близкий друг. Его пустые, тускло блестящие в неверном свете факелов глаза, затянутые темным и плотным — будто застывший металл, подумал Аддон, — тем не менее таили невысказанные чувства.
Кайнен сказал бы даже — невыплаканные слезы. Но не осмелился. Это было бы чересчур фантастично.
И человек на троне, совсем еще молодой человек, ослепительно красивый и величественный, в свои последние минуты наверняка испытывал не смертельный ужас, не страдания и муки боли. Он улыбался. Улыбка легкая, едва заметная, приподнимала уголки безупречно очерченного рта, и было видно, что он умер счастливым, как тот, кто выполнил свой долг и осуществил все мечты.