Голубая кровь   ::   Угрюмова Виктория

Масаари-нинцае терпеливо ожидали Садеона, который возился с телом Руфа, всякий раз сообщая, что дела обстоят все лучше и лучше. Они с интересом разговаривали с человеком, и хотя общего было крайне мало, но оно все же нашлось. Ведь он был солдатом, и порой ему казалось, что они относятся к нему как к своему товарищу по оружию, только искалеченному и изуродованному на поле битвы.

Намного позже Руф узнал, что таких инвалидов действительно окружают заботой и вниманием; и если раны настолько тяжелы, что воин не пригоден к дальнейшей службе, то его поручают крохотным Созидателям, которые кормят и обслуживают беспомощного великана.

После долгих и неудачных попыток произнести имя пантафолта и вслух, и мысленно, Руф, отчаявшись, окрестил его Шанаданхой. А тагдаше после такой же безуспешной борьбы с языком и разумом человека получил имя Шрутарх. Кажется, это развлекало их, и они не обижались.

Имя человека вызвало у них противоречивые чувства. Первая часть далась им легко, но слово «Кайнен» упорно сопротивлялось. Сошлись на золотой середине. И вскоре он перестал вздрагивать, когда слышал у себя в мозгу тихое шипение и скрежет:

— Рруффф…

Но чаще они называли его Двуруким. Это было отнюдь не оскорбление, а всего лишь констатация факта.

— Рруффф, — сказал Садеон, — сегодня у тебя великий день. Ты выйдешь на солнечный свет и увидишь себя.

Два великана подошли к его ложу и короткими взмахами верхних конечностей отсекли ткань, которая крепила «колыбель» Руфа к стенам пещеры.