JК
Город и звезды :: Кларк Артур
Страница: 6 из 326А тебе разве не хотелось взглянуть на гору?
Глаза Алистры расширились от ужаса.
— Это же означало бы выйти наружу! — выдохнула она.
Элвин знал, что бессмысленно убеждать ее дальше. Здесь лежал барьер, разделявший его и всех прочих людей его мира, могущий обречь его на жизнь, полную тщетных надежд. Ему всегда хотелось выйти наружу — и во сне, и наяву. А в Диаспаре слово «наружу» для всех звучало невыразимым кошмаром. Его по возможности старались даже не произносить; это было нечто грязное и вредоносное. И даже Джезерак, наставник Элвина, не объяснял ему причину этого.
Изумленные, но ласковые глаза Алистры все еще следили за Элвином.
— Ты несчастлив, Элвин, — сказала она. — В Диаспаре не должно быть несчастливых. Разреши мне придти и побеседовать с тобой.
Элвин невежливо мотнул головой. Он знал, к чему это приведет; сейчас же он хотел быть один. Алистра исчезла из виду, вдвойне разочарованная.
«В городе, где живет десять миллионов человек, не с кем поговорить понастоящему» — подумал Элвин. Конечно, Эристон и Этания по-своему любили его. Но теперь срок их опекунства заканчивался, и они были рады предоставить ему самому устраивать свою жизнь и свои занятия. В последние годы, когда его расхождение с обыденностью становилось все более очевидным, он часто ощущал досаду своих родителей. Не на него — это бы он, вероятно, перенес и поборол, — а на судьбу, пославшую из миллионов горожан именно их встретить Элвина двадцать лет назад при выходе из Зала Творения.
Глаза Алистры расширились от ужаса.
— Это же означало бы выйти наружу! — выдохнула она.
Элвин знал, что бессмысленно убеждать ее дальше. Здесь лежал барьер, разделявший его и всех прочих людей его мира, могущий обречь его на жизнь, полную тщетных надежд. Ему всегда хотелось выйти наружу — и во сне, и наяву. А в Диаспаре слово «наружу» для всех звучало невыразимым кошмаром. Его по возможности старались даже не произносить; это было нечто грязное и вредоносное. И даже Джезерак, наставник Элвина, не объяснял ему причину этого.
Изумленные, но ласковые глаза Алистры все еще следили за Элвином.
— Ты несчастлив, Элвин, — сказала она. — В Диаспаре не должно быть несчастливых. Разреши мне придти и побеседовать с тобой.
Элвин невежливо мотнул головой. Он знал, к чему это приведет; сейчас же он хотел быть один. Алистра исчезла из виду, вдвойне разочарованная.
«В городе, где живет десять миллионов человек, не с кем поговорить понастоящему» — подумал Элвин. Конечно, Эристон и Этания по-своему любили его. Но теперь срок их опекунства заканчивался, и они были рады предоставить ему самому устраивать свою жизнь и свои занятия. В последние годы, когда его расхождение с обыденностью становилось все более очевидным, он часто ощущал досаду своих родителей. Не на него — это бы он, вероятно, перенес и поборол, — а на судьбу, пославшую из миллионов горожан именно их встретить Элвина двадцать лет назад при выходе из Зала Творения.