Иное небо   ::   Лазарчук Андрей

Сталин то, Сталин се, Сталиндетей любил... А я ему говорю - правильно его повесили. Ну, не за то, за что следовало, а все равно - правильно. Ладно, он войну проиграл а если бы выиграл? Теперь куда?

- Налево, вон где деревья.

- Ага, вижу... Какие, говорит, колхозы, какие концлагеря - не было ничего, все немцы выдумали. Бесполезно с ним спорить. Что же, говорит, я бы за эти колхозы воевать бы пошел? А, ну его...

- С какого же он года?

- С двадцать третьего. Как раз их начали призывать... Только он, по-моему, и винтовку-то в руках не держал: сразу из учебного лагеря - и в плен. Это на третье мая они с друзьями собираются... вот тоже интересно: раньше отмечали как праздник, что ли... не совсем праздник, ну, в общем... так... не грустно - начало освободительного похода, что-то в этом духе... А теперь так просто траур, смотреть больно. Ну и один из этих приятелей мне и рассказал: вечером, мол, уснули - глубокий тыл, там что-то - двести, что ли, - километров до линии фронта, а утром будят: гутен морген, кляйне руссише зольдатен... А отец, помню, такие подвиги расписывал... такие бои...

- Что мы будем рассказывать в старости? - пожал плечами я.

- Тоже верно... Здесь?

- Да, здесь.

- Погудим?

- Давай.

Он нажал на клаксон. Дверь дома приоткрылась, выглянула женщина молодая. Возможно, новая жена деда - я ее еще не видел. Потом появился сам дед. Я помахал ему рукой, он помахал в ответ и через минуту уже торопился к машине: в сапогах, плаще, под огромным брезентовым зонтом.