История двадцатого века   ::   Уэллс Герберт Джордж

Во время этого диалога цвет лица научного распорядителя менялся весьма неожиданным образом; от красного, как стронций в огне спиртовки, до зеленого, как таллий на том же огне. Он объяснил его высочеству как можно вежливее, что тормоза сломаны. Минуту спустя он прибавил уже другим тоном и задрожавшим от волнения голосом:

– Взгляните на манометр!

– Я, – начал его высочество. – Я… я не хочу ни на что больше смотреть! Премного благодарен! Никуда не посмотрю – так-то лучше будет! Хочу выйти отсюда! Выпустите меня отсюда да остановите, если можете, машину – от такой скорости голова кружится!

– Ваша милость, – сказал распорядитель, – мы не можем остановиться. Манометр… он предупреждает нас… Либо мы увеличим скорость, либо разлетимся на куски от все увеличивающегося давления воздуха…

– В таком… э-э, – тут великий мира сего, верно, вспомнил кое-что из опыта своих первых парламентских речей, – в таком неожиданном и беспрецедентном случае, пожалуй, следует увеличить скорость, и как можно скорее…

* * *



А в Кристалл-палас каждый спешил добраться до своего головного убора, после чего ударялся в бегство. Банкет превратился в поле битвы между великими мира сего за… шляпы. Наемные ораторы на Альберт-холл, нетвердым языком прожевывавшие казенные славословия о ниспосланном с неба процветании страны, услышав о крахе «дела», быстро перестроились запели о тщетности дел человеческих. Отсюда паника распространилась на всю Англию – в этом благородном деянии немалая заслуга принадлежала вечерним газетам.