Страница:
40 из 82
— Мама, ты ходила в обуви и умела читать, — попыталась спорить тетка. — А эта дикарка, как пить дать, не знает алфавита…
— Зато я не умела пользоваться ножом, не знала, кто такой Шиллер, не разбиралась в искусстве, за столом рыгала, ковыряла в зубах, сморкалась. От меня семья Ованеса плакала! Но Караяны были интеллигентными людьми, они не выказывали своего превосходства, более того, они помогли мне стать лучше… Благодаря им я получила высшее образование, стала настоящей леди.
— Почему же они выгнали вас из своего дома перед войной? — подала голос Марианна, она хорошо владела греческим и все понимала.
— Ради нашего блага. Они знали, что обречены… У папы Ованеса было много врагов, в итоге на него кто-то написал донос. — Бэла Ашотовна аккуратно промокнула глаза чистым платочком, вынутым из-за рукава. — Его посадили, потом расстреляли. Свекровь моя умерла в лагерях. Нас с Ованесом это не коснулось, быть может, потому, что мы перебрались из Ленинграда, где жили, в Сухуми. Там нас не достали…
— Мама, может, хватит лирических отступлений? — рявкнул Карэн. — История нашей семьи не имеет никакого отношения к цыганке, которую привел в дом мой сын…
— Пусть поживут, сынок, — мягко перебила его бабушка.
|< Пред. 38 39 40 41 42 След. >|