JК
Карибский реквием :: Обер Брижит
Страница: 5 из 374Место, совершенно нетипичное, тем не менее достаточно хорошо воспроиз-водило то, что гиды именовали «разнообразием Карибского пейзажа». Он услышал свой собственный голос:
– Сестра моей матери держала сувенирную лавочку в городке Вье-Фор [5] . В детстве я проводил там все каникулы.
– Именно там я и родилась.
Что касается Дата, то он родился на Дезираде, уже тому сорок пять лет назад. Неужели сорок пять? Это невозможно: должно быть, паспорт лжет. Он чувствовал себя таким же сильным и здоровым, как в юности.
– Дыра дырой, – добавила Шарлотта с презрительной гримасой.
Даг придерживался иного мнения: в его детстве не было времени более приятного, чем то, что он провел в этом маленьком сонном городишке. Нет, в самом деле, почему он больше никогда туда не наведывался? Он внезапно вспомнил строптивого подростка, каким был в то время, и о том, какое его вдруг охватило презрение к этой «крысиной норе». В последний раз он оказался там после смерти отца, чтобы навестить тетку, его единственную оставшуюся к тому времени родственницу, которая продолжала писать ему письма по-креольски на разлинованных листах бумаги, надушенных фиалкой. Два года спустя и она в свою очередь отправилась в мир иной: она слишком много ела, артерии не выдержали, тетку нашли скрючившейся за кассой своей лавочки, рука сжимала набитое соломой чучело игуаны.
– Итак, я в вашем распоряжении, – заявил он с наигранной бодростью.
Она бросила на него презрительный взгляд, как если бы услышала непристойное предложение, и продолжила свой рассказ.
– Сестра моей матери держала сувенирную лавочку в городке Вье-Фор [5] . В детстве я проводил там все каникулы.
– Именно там я и родилась.
Что касается Дата, то он родился на Дезираде, уже тому сорок пять лет назад. Неужели сорок пять? Это невозможно: должно быть, паспорт лжет. Он чувствовал себя таким же сильным и здоровым, как в юности.
– Дыра дырой, – добавила Шарлотта с презрительной гримасой.
Даг придерживался иного мнения: в его детстве не было времени более приятного, чем то, что он провел в этом маленьком сонном городишке. Нет, в самом деле, почему он больше никогда туда не наведывался? Он внезапно вспомнил строптивого подростка, каким был в то время, и о том, какое его вдруг охватило презрение к этой «крысиной норе». В последний раз он оказался там после смерти отца, чтобы навестить тетку, его единственную оставшуюся к тому времени родственницу, которая продолжала писать ему письма по-креольски на разлинованных листах бумаги, надушенных фиалкой. Два года спустя и она в свою очередь отправилась в мир иной: она слишком много ела, артерии не выдержали, тетку нашли скрючившейся за кассой своей лавочки, рука сжимала набитое соломой чучело игуаны.
– Итак, я в вашем распоряжении, – заявил он с наигранной бодростью.
Она бросила на него презрительный взгляд, как если бы услышала непристойное предложение, и продолжила свой рассказ.