Канун Дня Всех Святых   ::   Уильямс Чарльз

Да, но что, если там уже нет никакого метро или в нем пусто так же, как и на улицах? Человек Средневековья испугался бы в этот момент чего-нибудь другого — возможно, пути в citta dolente 1 , или его обитателей, гладкокожих или волосатых, с клыками или с когтями, злобных или алчных, крадущихся или карабкающихся наверх из самых жутких бездн. Лестер не думала об этом, зато она подумала о подземных пространствах и о том, чем они могут быть заполнены. В самом деле, чем, кроме смерти? Возможно, вспыхнула мысль, возможно, там люди, все люди этого мертвого Города; возможно, именно там ждут они ее, как ждет этот вход и все, что под ним. С подобными вещами все ее мужество не отважилось бы встретиться лицом к лицу. Так легка была рука Эвелин, сжимавшая ее руку, а страх, застывший в глазах подруги, так тяжел, так близок к ее собственному, что Лестер поддалась и позволила увести себя.

Они отправились в парк; они нашли скамейку; они уселись. Начав говорить, Эвелин никак не могла остановиться. Лестер всегда знала, что та любит поболтать, и готова была привычно перестать слушать после первых же слов. Однако на этот раз отключиться не удалось. Никогда еще тусклая скороговорка Эвелин не казалась ей столь противной. Голос был тонкий и вкрадчивый, как обычно, но теперь он еще и прилипал как-то, и все никак не кончался. Он струился, как река, нет, пожалуй, кувыркался, словно что-то, с размаху брошенное в реку; в нем не было напряжения, в нем не было веса, одно только чистое течение.

— ..Не стоит нам, наверное, сегодня туда ходить, после всего, — булькали слова. — Я про то, что людей вокруг слишком мало, а я терпеть не могу сидеть в пустом театре, ты ведь тоже, наверное? Даже в кино. Все становится совсем не так.