Канун Дня Всех Святых   ::   Уильямс Чарльз

Он жив и внушает страх, а раз так, то скорее всего, он не друг им, не другГороду, он — злой, он — враг. Она больше не стала тратить силы, пытаясь заговорить с ним. Надо было опять ждать, хотя она никогда не любила ожиданий. Но уже в следующий момент ей открылась радость, скрытая в ожидании. Широкие улицы Лондона, словно приспособленные для того, чтобы ждать, Вестминстерский мост и она сама, ожидающая Ричарда. Это уже было — вот только когда? В день смерти? Нет, за день до смерти. Да, как раз накануне они договорились встретиться там. Он опаздывал, а она даже не пыталась унять свое нетерпение. Ничего удивительного, что после смерти ее снова захлестнула эта лихорадочная волна, и снова заставила ее ошибиться. О, теперь бы она ждала сколько угодно, он все равно пришел бы в конце концов.

Ее бестелесность ничуть не мешала растущей уверенности, будто тело ее напряглось и звенит в предчувствии его появления, в предчувствии радости. Однажды (тогда Лестер не обратила на это внимания) она ворвалась в комнату чем-то возбужденная и воинственная, как Диана, поразив Ричарда неожиданной гранью своей красоты.

Сейчас было то же самое, только теперь она не тратила боевой задор на пустяки. В ней самой без труда находились достойные цели. Глаза Лестер — вернее то, во что они преобразились в этом мире — сверкали; голова была гордо вскинута; сильные, ловкие руки приготовились к действию; она топнула ногой и замерла. Ее новое тело, сотворенное только силой духа, подлинностью и величием стократ превосходило всю плоть леди Уоллингфорд.