JК
Кибер-вождь :: Белаш Александр Маркович
Страница: 26 из 672Узнав, что несет в себе ЦФ-5, а затем ЦФ-6, Святой Аскет предал анафеме его, Фердинанда, и решительно отмежевался от тех «отцов», которые согласились сотрудничать с Фердинандом, и сейчас гневные слова Аскета снова оживали в памяти:
«…Ты внес в Банш понятия воровства и насилия… Наказание тебе будет в детях твоих, потому что вы прокляты. Вы несете клеймо насилия и разрушения… Созидать, а не уничтожать; производить, а не воровать… Преступники не могут построить Новый Мир!»
И те фразы, которыми раньше Фердинанд с легкостью опровергал своего оппонента, теперь стыли и цепенели в его мозгу. И прокурорским тоном звучал голос невидимого Аскета:
«Настоящий ученый должен предвидеть использование своего открытия, если он чувствует ответственность перед людьми. Ты ослеп, Фердинанд. Тебя предупреждали – ты не послушался; теперь смотри на дело рук своих. Разграбленные магазины, разбитые, разломанные андроиды – ты этого хотел?»
Фердинанд устал от бесконечного мысленного диалога, но прервать его по своей воле не мог – спор продолжался автоматически, мысли бежали и бежали, одна за другой, как строки на экране – грустные, печальные мысли.
Фердинанд не пытался ни бежать, ни скрыться. У него не было сил, да и незачем было спасать эту жалкую, ничтожную жизнь, если потеряны ее смысл и цель.
* * *
В исследовательском отделе звучала цензурная, но горячая и искренняя брань. Ругались Гаст и Пальмер; Селена, выглядевшая куклой, молча выжидала, чья возьмет. Но победил третий – Хиллари; едва он вошел в отдел, как все смолкли – словно рубильник повернули.
На часах скромно темнела цифра – 11.03; цифра невероятная – поскольку Хиллари никогда не опаздывал.
«…Ты внес в Банш понятия воровства и насилия… Наказание тебе будет в детях твоих, потому что вы прокляты. Вы несете клеймо насилия и разрушения… Созидать, а не уничтожать; производить, а не воровать… Преступники не могут построить Новый Мир!»
И те фразы, которыми раньше Фердинанд с легкостью опровергал своего оппонента, теперь стыли и цепенели в его мозгу. И прокурорским тоном звучал голос невидимого Аскета:
«Настоящий ученый должен предвидеть использование своего открытия, если он чувствует ответственность перед людьми. Ты ослеп, Фердинанд. Тебя предупреждали – ты не послушался; теперь смотри на дело рук своих. Разграбленные магазины, разбитые, разломанные андроиды – ты этого хотел?»
Фердинанд устал от бесконечного мысленного диалога, но прервать его по своей воле не мог – спор продолжался автоматически, мысли бежали и бежали, одна за другой, как строки на экране – грустные, печальные мысли.
Фердинанд не пытался ни бежать, ни скрыться. У него не было сил, да и незачем было спасать эту жалкую, ничтожную жизнь, если потеряны ее смысл и цель.
* * *
В исследовательском отделе звучала цензурная, но горячая и искренняя брань. Ругались Гаст и Пальмер; Селена, выглядевшая куклой, молча выжидала, чья возьмет. Но победил третий – Хиллари; едва он вошел в отдел, как все смолкли – словно рубильник повернули.
На часах скромно темнела цифра – 11.03; цифра невероятная – поскольку Хиллари никогда не опаздывал.