JК
Кладбище сердца :: Желязны Роджер
Страница: 1 из 78---------------------------------------------
Роджер Желязны
Кладбище сердца
Они танцевали:
— на Балу Столетия, на Балу Тысячелетия, на Балу Балов,
— в своей и во всеобщей реальности,
— и он желал сокрушить ее, разорвать на части…
Мур не видел павильона, через который они двигались в танце, не смотрел на скользящие вокруг сотни безликих теней. Он не обращал внимания на цветные светящиеся шары, плывущие на высоте в качестве почетного эскорта.
Он замечал присутствие этих вещей, — но не было нужды и заботы вдыхать дикий аромат вечнозеленого рождественского символа, что медленно вращался в центре на разукрашенном пьедестале, роняя пожаробезопасные иголки и блестки традиций шесть дней спустя после ритуала.
Все эти вещи были просчитаны и отставлены, вобраны внутрь и разложены по полочкам…
Оставалось несколько минут до наступления Двухтысячного.
Леота (урожденная Лилит note 1 ) трепетала в изгибе его руки, как послушная стрела, пока он размышлял — переломить ее или послать в полет (он только не знал куда), чтобы сломить ее волю, чтобы изгнать самадхи (или близорукость, или что там еще) из ее серо-зеленых глаз. Время от времени, раз за разом, она наклонялась к нему и что-то шептала по-французски — на языке, которого он еще не знал. Он танцевал неумело, но она безупречно угадывала его движения, и он почти ощущал, как она читает мысли в его голове.
Роджер Желязны
Кладбище сердца
Они танцевали:
— на Балу Столетия, на Балу Тысячелетия, на Балу Балов,
— в своей и во всеобщей реальности,
— и он желал сокрушить ее, разорвать на части…
Мур не видел павильона, через который они двигались в танце, не смотрел на скользящие вокруг сотни безликих теней. Он не обращал внимания на цветные светящиеся шары, плывущие на высоте в качестве почетного эскорта.
Он замечал присутствие этих вещей, — но не было нужды и заботы вдыхать дикий аромат вечнозеленого рождественского символа, что медленно вращался в центре на разукрашенном пьедестале, роняя пожаробезопасные иголки и блестки традиций шесть дней спустя после ритуала.
Все эти вещи были просчитаны и отставлены, вобраны внутрь и разложены по полочкам…
Оставалось несколько минут до наступления Двухтысячного.
Леота (урожденная Лилит note 1 ) трепетала в изгибе его руки, как послушная стрела, пока он размышлял — переломить ее или послать в полет (он только не знал куда), чтобы сломить ее волю, чтобы изгнать самадхи (или близорукость, или что там еще) из ее серо-зеленых глаз. Время от времени, раз за разом, она наклонялась к нему и что-то шептала по-французски — на языке, которого он еще не знал. Он танцевал неумело, но она безупречно угадывала его движения, и он почти ощущал, как она читает мысли в его голове.