JК
Клинок Тишалла :: Стовер Мэтью Вудринг
Страница: 940 из 1073Он уже не оглядывался на социальных полицейских, а они не замечали его, но вместе с ним трудились ради общей цели, координируя движения, словно роботы, без слова или жеста.
– Что ты делаешь?! Тан’элКот…. Ма’элКот… она слишком слаба! Ее нельзя трогать, она же умрет!
Шагнув к ней, великан ухватил Эвери одной рукой и оторвал от земли, не грубо и не мягко, а скорей с отстраненным равнодушием, словно она была для него тварью столь чужеродной, что он и помыслить не мог, какие стимулы доставляют ей удовольствие или боль.
– Ты не позволишь ей умереть, – промолвил он. – Ты предоставишь ей требуемый уход.
– Я… я…
Глаза ее наполнились слезами, голос прервался.
Ее размазало, как масло по хлебу. Слишком долго она сидела в тесной комнатушке под взглядами серебряных масок социальной полиции. Сердце ее разъела кислота за те долгие часы, пока она беспомощно наблюдала за бесконечным кошмаром, в который погрузилась Вера.
Бутылочка теравила, оставшаяся в сумке, притягивала ее как магнит; химическое утешение оставалось для нее единственно доступным. Но Эвери Шенкс и без того слишком ненавидела себя. Если она подарит себе покой, пока Вера остается здесь пристегнутой к стальному ложу, будучи не в силах вырваться из лихорадочного бреда льющихся в ее вены наркотиков, Эвери никогда не сможет примириться с собой.
Не смогла бы.
Она уже решила – когда тяга к снотворному станет невыносимой, она выпьет всю упаковку разом. А если найдет способ скрыться от нечеловеческих серебряных взглядов Соцполиции, то поделится ими с Верой.
– Что ты делаешь?! Тан’элКот…. Ма’элКот… она слишком слаба! Ее нельзя трогать, она же умрет!
Шагнув к ней, великан ухватил Эвери одной рукой и оторвал от земли, не грубо и не мягко, а скорей с отстраненным равнодушием, словно она была для него тварью столь чужеродной, что он и помыслить не мог, какие стимулы доставляют ей удовольствие или боль.
– Ты не позволишь ей умереть, – промолвил он. – Ты предоставишь ей требуемый уход.
– Я… я…
Глаза ее наполнились слезами, голос прервался.
Ее размазало, как масло по хлебу. Слишком долго она сидела в тесной комнатушке под взглядами серебряных масок социальной полиции. Сердце ее разъела кислота за те долгие часы, пока она беспомощно наблюдала за бесконечным кошмаром, в который погрузилась Вера.
Бутылочка теравила, оставшаяся в сумке, притягивала ее как магнит; химическое утешение оставалось для нее единственно доступным. Но Эвери Шенкс и без того слишком ненавидела себя. Если она подарит себе покой, пока Вера остается здесь пристегнутой к стальному ложу, будучи не в силах вырваться из лихорадочного бреда льющихся в ее вены наркотиков, Эвери никогда не сможет примириться с собой.
Не смогла бы.
Она уже решила – когда тяга к снотворному станет невыносимой, она выпьет всю упаковку разом. А если найдет способ скрыться от нечеловеческих серебряных взглядов Соцполиции, то поделится ими с Верой.