JК
Книга духов :: Риз Джеймс
Страница: 91 из 613Сквозь маску из пальцев, прижатых к лицу, я увидела, как с мощным дуновением сырого ветра в комнату…
Да, с потоком стужи в комнату медленно вплыла Офелия.
Она тихо проплыла надо мной – простертой на кроваво-красном ковре и дрожавшей, как осина на склоне холма. Все мое тело сжалось, соски отвердели как лед, мошонка подобралась. По библиотеке распространился холод – ужасный холод. Он мог бы наполнить и весь дом, а вслед ему, вслед вошедшей втянуло бы теплым ветром сезонные запахи, запахи садовых растений. Но нет – никакому аромату было не перебить исходившего от нее зловония.
С ее появлением ветер улегся. Прекратился и дождь. Водворилось могильное молчание.
Поначалу она показалась мне высокой – примерно с меня, но скоро я поняла свою ошибку: земли она не касалась, и потому рост ее нельзя было определить даже приблизительно. Она парила в воздухе, словно бы опираясь хрупким локотком о каминную полку. Лампа ярко разгорелась, алый язык внутри стекла взметнулся пламенной жалобой. При этой вспышке я и сумела ее разглядеть.
Стыдливости – как все мертвецы – она чуралась.
Нагая – да, нагая. Мой взгляд скользнул к темному пятну внизу ее живота. Волосы там были необычайно густые и длинные, сходные по цвету с черной как смоль массой, стекавшей с плеч к бедрам. Твердые литые груди, казалось, обладали тяжестью, которой лишена была вся фигура, и цветом. Карминные кончики, напоминавшие наперстки, окаймлялись розовыми кружками.
Да, с потоком стужи в комнату медленно вплыла Офелия.
Она тихо проплыла надо мной – простертой на кроваво-красном ковре и дрожавшей, как осина на склоне холма. Все мое тело сжалось, соски отвердели как лед, мошонка подобралась. По библиотеке распространился холод – ужасный холод. Он мог бы наполнить и весь дом, а вслед ему, вслед вошедшей втянуло бы теплым ветром сезонные запахи, запахи садовых растений. Но нет – никакому аромату было не перебить исходившего от нее зловония.
С ее появлением ветер улегся. Прекратился и дождь. Водворилось могильное молчание.
Поначалу она показалась мне высокой – примерно с меня, но скоро я поняла свою ошибку: земли она не касалась, и потому рост ее нельзя было определить даже приблизительно. Она парила в воздухе, словно бы опираясь хрупким локотком о каминную полку. Лампа ярко разгорелась, алый язык внутри стекла взметнулся пламенной жалобой. При этой вспышке я и сумела ее разглядеть.
Стыдливости – как все мертвецы – она чуралась.
Нагая – да, нагая. Мой взгляд скользнул к темному пятну внизу ее живота. Волосы там были необычайно густые и длинные, сходные по цвету с черной как смоль массой, стекавшей с плеч к бедрам. Твердые литые груди, казалось, обладали тяжестью, которой лишена была вся фигура, и цветом. Карминные кончики, напоминавшие наперстки, окаймлялись розовыми кружками.