JК
Князь грязи :: Прокофьева Елена
Страница: 287 из 386Надеюсь, увидимся еще!
— А я-то как надеюсь!
Мы смотрели друг на друга и не хотелось прощаться. Из мистических соображений — вроде как, если не сказали «прощай», то обязательно встретимся…
Венька улыбнулся и протянул мне руку. Которую я пожал.
Этим рукопожатием мы, наверное, все сказали друг другу, лучше, чем любыми словами.
Мы можем быть уверены друг в друге.
Мы на одной стороне…
Глава 7
НАСТЯ
Юзеф укладывал Ольгу спать… Уже сорок пять минут!
А я ждала его на кухне с тарелкой остывающих оладьев.
Юзеф явно не торопился ко мне… Что он там делает так долго? Почему она все никак не заснет? Гадкая, капризная девчонка… А Юзеф избалует ее, как избаловал свою драгоценную Лану — так, что Ольга вырастет такой же неприспособленной к жизни, как и ее мать! Если бы меня так баловали в детстве, я бы, наверное, тоже…
Если бы меня так баловали! Если бы Юзеф…
О, Боже! Я ревновала его — к Ольге, к памяти Ланы. Я ревновала его к его гневу и мести, я ревновала его к его сценариям, к его творчеству, к его прошлому, к самой жизни… Я ревновала его ко всему! Наверное, единственное, к чему я его не ревновала, была его трогательная любовь к покойной Шарон Тейт. И Шарон была единственной женщиной, к которой я его не ревновала, не могла бы ревновать, не осмелилась бы, и не только потому, что она — умерла, была зверски убита как раз в тот год, когда я появилась на свет, но еще и потому, что при жизни она действительно была самой прекрасной.
— А я-то как надеюсь!
Мы смотрели друг на друга и не хотелось прощаться. Из мистических соображений — вроде как, если не сказали «прощай», то обязательно встретимся…
Венька улыбнулся и протянул мне руку. Которую я пожал.
Этим рукопожатием мы, наверное, все сказали друг другу, лучше, чем любыми словами.
Мы можем быть уверены друг в друге.
Мы на одной стороне…
Глава 7
НАСТЯ
Юзеф укладывал Ольгу спать… Уже сорок пять минут!
А я ждала его на кухне с тарелкой остывающих оладьев.
Юзеф явно не торопился ко мне… Что он там делает так долго? Почему она все никак не заснет? Гадкая, капризная девчонка… А Юзеф избалует ее, как избаловал свою драгоценную Лану — так, что Ольга вырастет такой же неприспособленной к жизни, как и ее мать! Если бы меня так баловали в детстве, я бы, наверное, тоже…
Если бы меня так баловали! Если бы Юзеф…
О, Боже! Я ревновала его — к Ольге, к памяти Ланы. Я ревновала его к его гневу и мести, я ревновала его к его сценариям, к его творчеству, к его прошлому, к самой жизни… Я ревновала его ко всему! Наверное, единственное, к чему я его не ревновала, была его трогательная любовь к покойной Шарон Тейт. И Шарон была единственной женщиной, к которой я его не ревновала, не могла бы ревновать, не осмелилась бы, и не только потому, что она — умерла, была зверски убита как раз в тот год, когда я появилась на свет, но еще и потому, что при жизни она действительно была самой прекрасной.