Конан и Врата Вечности   ::   Олдмен Андрэ

Наконец, когда какой-то камбуец потребовал две тысячи золотых за чучело белой обезьяны, невесть зачем понадобившееся чародею, терпение казнохранителя лопнуло, и он отправился с докладом к шахсару.

Немедиец долго чесал бороду, после чего изрек слова, слышанные всеми присутствующими: «Да, не дешево стоят скромные желания нашего друга, но мы обязаны ему своим словом, а слово шахсара – дороже золота! Кроме того, безопасность Эль-Мехема, защищенного отныне от всякого покушения врагов, вдесятеро вознаградит нас! Отныне мы можем грозить любой державе и диктовать наши условия».

– Что-то я не слышал, чтобы мехемцам удалось превратить кого-нибудь в своих данников, – прервал рассказ викиля киммериец. – Впервые за все время они дерзнули обратиться с подобным требованием к дэви Вендии, да и то безуспешно. Говорят, посол Дастана до сих пор сидит в айодхийской темнице.

– Посол вернулся, о храбрейший, – с готовностью доложил Абу-Гарим, – ему удалось бежать.

– Да ну! – хмыкнул Конан. – Вот каналья.

– Говоря о том, что сможет грозить соседям, шахсар ошибался, – продолжил викиль. – Стигиец заявил, что его войско не может покидать границ княжества. Тогда они первый раз поругались с Дастаном. Немедийцу пришлось смириться с тем, что армия колдуна лишь защищает княжество, уничтожая проникнувшего в долину неприятеля. Это подтверждает мои слова о том, что игру ведет стигийский маг, а не человек, именующий себя повелителем Эль-Мехема.