JК
Конан и Врата Вечности :: Олдмен Андрэ
Страница: 72 из 104Она равнодушно принимала знаки обожания и, казалось, поставила себе целью сделать дикого немедийского волка ручной собакой.
– Так, значит, Дастан не взял пленницу силой? – удивленно спросил Конан.
– Не взял, о раджиб, – кивнул мехемец отчего-то печально. – Наверное, он воспылал к девушке подлинной любовью. Такое случается даже с грубыми северянами. Когда же домогательства шахсара становятся слишком навязчивыми, она берет в руки эльуд и начинает музицировать. Видно, в звуках, которые она умеет извлекать из серебряных струн, заключается нечто сверхъестественное, ибо немедиец сразу же погружается в благоговейное онемение, за которым следует забвение страсти и сладостная истома…
– Готов поверить, что эта баба настоящая ведьма, – проворчал варвар. – Погрузить в сладостную негу немедийского наемника – все равно, что уговорить Нергала посадить розы на Серых Равнинах. Так что же, шахсар и колдун окончательно рассорились?
– Чернокнижник с тех пор ни разу не появлялся во дворце, а Дастан, кажется, не выходит из сераля…
– Слушает сладостные звуки эльуда?
– Может быть, уже и не слушает. Ибо пленница наконец решила сдаться его домогательствам.
– Вот как!
– Да, но поставила одно условие: чтобы Абу-Дастан совершил великое деяние, достойное ее любви.
– И какое же?
– Разгромил Вендию.
При этих словах оба сотника схватились за сабли, но Конан остановил их нетерпеливым жестом.
– Значит, – сказал он, что-то обдумывая, – это шестнадцатилетняя девчонка объявила нам войну.
– Так, значит, Дастан не взял пленницу силой? – удивленно спросил Конан.
– Не взял, о раджиб, – кивнул мехемец отчего-то печально. – Наверное, он воспылал к девушке подлинной любовью. Такое случается даже с грубыми северянами. Когда же домогательства шахсара становятся слишком навязчивыми, она берет в руки эльуд и начинает музицировать. Видно, в звуках, которые она умеет извлекать из серебряных струн, заключается нечто сверхъестественное, ибо немедиец сразу же погружается в благоговейное онемение, за которым следует забвение страсти и сладостная истома…
– Готов поверить, что эта баба настоящая ведьма, – проворчал варвар. – Погрузить в сладостную негу немедийского наемника – все равно, что уговорить Нергала посадить розы на Серых Равнинах. Так что же, шахсар и колдун окончательно рассорились?
– Чернокнижник с тех пор ни разу не появлялся во дворце, а Дастан, кажется, не выходит из сераля…
– Слушает сладостные звуки эльуда?
– Может быть, уже и не слушает. Ибо пленница наконец решила сдаться его домогательствам.
– Вот как!
– Да, но поставила одно условие: чтобы Абу-Дастан совершил великое деяние, достойное ее любви.
– И какое же?
– Разгромил Вендию.
При этих словах оба сотника схватились за сабли, но Конан остановил их нетерпеливым жестом.
– Значит, – сказал он, что-то обдумывая, – это шестнадцатилетняя девчонка объявила нам войну.