Конан и честь империи   ::   Старк Джеральд

Ширриф в очередной раз мысленно пожал плечами: поступки Тотланта и госпожи Ренисенб частенько выходили за пределыего разумения. Скажите на милость, какая женщина по доброй воле согласится посреди ночи идти в разгромленную таверну, дабы полюбоваться там на растерзанные трупы? И не просто согласится – примчится едва ли не вприпрыжку, предусмотрительно захватив с собой длинный свиток для записей, перо и чернильницу? – То, что от него уцелело, можно без труда сложить в корзинку и с тем закопать, однако меня крайне насторожил запах… Да нет, вовсе не тот, о котором вы подумали! – она заметила изменившееся выражение лиц слушателей и укоризненно покачала пальцем. – Я имею в виду запах магии. Любое сотворенное волшебство имеет свой, присущий только ему аромат, сохраняющийся в течение краткого времени около предмета или места, где применялась Сила. Так вот, от Волчеца пахло горелой древесиной, холодом и… как оно по-вашему… черный налет от факела?

– Копоть, – первым сообразил Рэф. – И что сие означает, госпожа Рени?

– Примерно то же самое, как если бы на полу таверны валялся кусок пергамента с оттиснутой на нем печатью «Сработано в Гиперборее», – отчеканила магичка. – Кто-то применял на покойном нищем чары, причем совсем недавно. Полагаю, если бы я навестила комнату, где погиб Унтамо Гипербореец, там обнаружился бы такой же след. Мне это не нравится. Посему у меня имеются две просьбы.