JК
Конан и честь империи :: Старк Джеральд
Страница: 60 из 68С трудом разлепляя ставшие неподъемными веки, ширриф заметил, как один за другим сгрудившиеся у посольства люди роняют свое оружие, как его спутники клонятся в седлах, как пошатнулась и взмахнула рукой стигийская магичка, будто бы защищаясь от наваждения… Голос мертвого мага проникал под череп, успокаивал, усыплял, шептал…
Сетего ведает, чем бы закончилось последнее деяние покойного месьора Унтамо – а это, без сомнения, был именно он или то, что от него осталось – но в этот миг к порушенным воротам метнулся некто низкорослый, кряжистый, в истрепанном и грязном коричневом одеянии. Тусклый лучик сверкнул на тяжелом золотом диске.
– Во славу Митры Лучезарного! – заорал брат Бомбах, крутанул священным символом и обрушил на поникшую голову неупокоенного могучий удар.
То ли упоминание святого имени оказалось на редкость действенным, то ли против недюжинной силушки звонаря не устоял даже оживленный злой магией покойник, но колдовской морок сгинул разом, будто обрубленный мечом. Умрун качнулся, утробно заурчал и загреб клешнями. Толпа, подхватывая оброненное дреколье, с воем хлынула во двор, и там, где только что возвышалась нелепая и жуткая черная фигура, вскипел водоворот вил, топоров и палиц, взлетающих и опускающихся со свистом.
По крыше посольства побежали первые огненные язычки. На центральной площади ударили в набат.
Грайтис, на коего резкое освобождение от чар Унтамо подействовало подобно внезапному ледяному душу, вскинулся и завертел ошалело головой. Гвардейцы намертво вцепились в поводья, пытаясь удержать пляшущих коней, Темвик Магнуссон, белый как стена, бормотал что-то нечленораздельное. Лишь Ренисенб вела себя более осмысленно.
Сетего ведает, чем бы закончилось последнее деяние покойного месьора Унтамо – а это, без сомнения, был именно он или то, что от него осталось – но в этот миг к порушенным воротам метнулся некто низкорослый, кряжистый, в истрепанном и грязном коричневом одеянии. Тусклый лучик сверкнул на тяжелом золотом диске.
– Во славу Митры Лучезарного! – заорал брат Бомбах, крутанул священным символом и обрушил на поникшую голову неупокоенного могучий удар.
То ли упоминание святого имени оказалось на редкость действенным, то ли против недюжинной силушки звонаря не устоял даже оживленный злой магией покойник, но колдовской морок сгинул разом, будто обрубленный мечом. Умрун качнулся, утробно заурчал и загреб клешнями. Толпа, подхватывая оброненное дреколье, с воем хлынула во двор, и там, где только что возвышалась нелепая и жуткая черная фигура, вскипел водоворот вил, топоров и палиц, взлетающих и опускающихся со свистом.
По крыше посольства побежали первые огненные язычки. На центральной площади ударили в набат.
Грайтис, на коего резкое освобождение от чар Унтамо подействовало подобно внезапному ледяному душу, вскинулся и завертел ошалело головой. Гвардейцы намертво вцепились в поводья, пытаясь удержать пляшущих коней, Темвик Магнуссон, белый как стена, бормотал что-то нечленораздельное. Лишь Ренисенб вела себя более осмысленно.