Конан и осквернители праха   ::   Карпентер Леонард

 – Слово «слишком» изгнано и забыто: три пятых от плода всякого труда отдаются во благо Лучшего Мира. Была бы решимость и воля, а уж богатство найдется! Народ наш многочислен, и его ремесленники вполне в состоянии облечь величественный замысел плотью. И, как я уже говорил вам, братья мои, последние достижения в искусстве бальзамирования дают каждому среди нас, сидящих здесь, в этом зале, верную надежду облечься в сияющие ризы бессмертия!.. – С этими словами Хораспес повернулся еще раз обозреть величественную картину, созданную его колдовством.

И в это время вздохи и возгласы восхищения, раздававшиеся со всех сторон, сменились испуганными вскриками. Ибо на сцене неожиданно появилась еще одна группа скорбящих. Это были жрецы, облаченные в юбки из черной материи; многие из них болезненно сутулились и стонали, тогда как другие хлестали их по обнаженным спинам, а вместо кнутов в руках у них извивались живые змеи. Предводитель, худой, высокий, бритоголовый, был в маске шакала. Он что-то распевал резким голосом и высоко вздымал над головой резной символ, на котором скрещивались две оскаленные, клыкастые змеиные головы.

– Жрецы Сэта!.. – послышались кругом возмущенные перешептывания. – Стигийцы, да будь они прокляты!..

Молодой варвар и сам узнал в них стигийских жрецов – даром, что ли, он путешествовал по тому берегу Стикса.

Хораспес вновь повернулся к толпе, и на его лице была горечь.

– Увы, вы не ошиблись, шемиты. Ибо то, что я показал вам, есть не будущее, но настоящее.