Конан и осквернители праха   ::   Карпентер Леонард

когда он вообщев состоянии говорить, он только и бормочет о том, как ему хотелось бы никогда не расставаться со мной. Но я – женщина... и к тому же, в его-то глазах, – совсем ребенок... Разве он примет меня всерьез!..

– М-м-м... смелые замыслы, – пробормотал Конан. – Должно быть, у Нитокар могущественных друзей при дворе – как котов на помойке!

Эфрит горько рассмеялась:

– Куда уж могущественнее! Взять хоть Хораспеса – единственного, чья способность творить зло превосходит ее собственную...

Тут царевна замолчала на полуслове. И она, и ее, с позволения сказать, гость чутко прислушивались к тихим шагам в коридоре.

– Царица, наверное, уже начала розыски... – прошептал Конан и двинулся к окошку.

– Нет, нет, погоди! Если тебя вправду ищут, ни окно, ни дверь не безопасны!

Эфрит загасила лампу и быстро перебежала комнату. Теперь опочивальню озарял только мутноватый лунный свет, и Конан напрягал зрение, провожая глазами силуэт царевны: что там на уме у девчонки, не предательство ли она замышляет? Но она только расстегнула платье – у подмышек, по бокам и возле колен – и отшвырнула его прочь, представ неясно-бледным пятном в темноте. А потом, так же быстро, натянула через голову длинную хлопчатую рубашку. Повернувшись, она поманила варвара рукой. Она становилась все более видимой в темноте по мере того, как глаза Конана привыкали к отсутствию света.

– Уходить прямо сейчас было бы неразумно, – сказала она.