JК
Конан идет по следу :: Мур Шон
Страница: 336 из 340Несколько кружек пива – и, во имя Крома, он еще больше повеселеет!.. А если есть счастье на свете, трактирщик ему, чего доброго, даже коня подберет…
Он толкнул дверь пивнушки (новую надежную дверь из смоленого дерева, сменившую парусину) и вошел. Час был не ранний – солнце уже садилось. Несколько местных пропойц подняло рожи от кружек при его появлении. Посмотрев на киммерийца, они разом отвели взгляды.
У задней стены, за стойкой, виднелась знакомая физиономия трактирщика. Мальгореш стоял на своем привычном месте, подавшись вперед, и беседовал с двумя посетителями, сидевшими к двери спиной.
– Пива! Именем Крома, пива! – подходя к стойке, сказал Конан.
Мальгореш поднял глаза… и обомлел.
– Клянусь мохнатыми шульнями Ханумана!.. Да это же Конан!..
И он широко улыбнулся.
Один из тех, с кем он только что разговаривал, подавился пивом, кое-как прокашлялся и с силой шарахнул по столу кружкой. А потом повернулся лицом к Конану. И уже киммериец на некоторое время онемел от радостного изумления.
– Кейлаш!.. Кром и все души моих праотцев!.. Я был уверен, что ты погиб!..
И он протянул кезанкийцу исполосованную шрамами руку, которую тот немедленно схватил. Потом горец поднялся и гулко огрел Конана по спине свободной рукой. Только тут киммериец заметил, что у Кейлаша отсутствовала левая нога ниже колена. Вместо нее красовалась свежевыточенная деревяшка.
– Я тысячу раз взывал к Митре, надеясь, что ты все-таки выбрался! – восторженно басил горец.
Он толкнул дверь пивнушки (новую надежную дверь из смоленого дерева, сменившую парусину) и вошел. Час был не ранний – солнце уже садилось. Несколько местных пропойц подняло рожи от кружек при его появлении. Посмотрев на киммерийца, они разом отвели взгляды.
У задней стены, за стойкой, виднелась знакомая физиономия трактирщика. Мальгореш стоял на своем привычном месте, подавшись вперед, и беседовал с двумя посетителями, сидевшими к двери спиной.
– Пива! Именем Крома, пива! – подходя к стойке, сказал Конан.
Мальгореш поднял глаза… и обомлел.
– Клянусь мохнатыми шульнями Ханумана!.. Да это же Конан!..
И он широко улыбнулся.
Один из тех, с кем он только что разговаривал, подавился пивом, кое-как прокашлялся и с силой шарахнул по столу кружкой. А потом повернулся лицом к Конану. И уже киммериец на некоторое время онемел от радостного изумления.
– Кейлаш!.. Кром и все души моих праотцев!.. Я был уверен, что ты погиб!..
И он протянул кезанкийцу исполосованную шрамами руку, которую тот немедленно схватил. Потом горец поднялся и гулко огрел Конана по спине свободной рукой. Только тут киммериец заметил, что у Кейлаша отсутствовала левая нога ниже колена. Вместо нее красовалась свежевыточенная деревяшка.
– Я тысячу раз взывал к Митре, надеясь, что ты все-таки выбрался! – восторженно басил горец.