Конституция   ::   Фридман Майкл Ян

Некоторое время они грозили сокрушить его, сокрушить любые надежды на долгую и плодотворную карьеру. Но к счастью для Кирка у него был друг, который видел его насквозь.

Колени дрожали, горло свело судорогой от нарастающей горечи. Двадцатичетырехлетний Джим Кирк опустился на колени над безжизненным телом своего коллеги. Всего несколько минут назад в нем жил дух офицера службы безопасности по имени Пинелли, энергичной молодой женщины из Барселоны с блестящими темными глазами и глубоким душевным смехом, любившую крепкие настойки. Теперь же это была мертвая оболочка: кожа цвета слоновой кости была холодна на ощупь, глаза смотрели безучастно на постигшую ее судьбу.

Стиснув зубы от нахлынувших эмоций, Кирк длинно и громко выругался от всей души. Потом кончиками одервеневших пальцев он закрыл Пинелли глаза. Он огляделся вокруг и увидел другие тела, разбросанные по полу корридора во всех направлениях. Их было семь или восемь, и все они были такими же холодными и белыми как Пинелли, и все они бесцельно глазели на последнее, что они увидели в своей жизни.

Кирк знал что это было, потому что он тоже это видел. Но в отличие от Пинелли и остальных, он не стал дряблым холодным мешком с костями. Он был жив. И это было проблемой. Не говоря ни слова, как во сне, лейтенант встал и направился к интеркому, встроенному в переборку немного правее. Легким прикосновением руки он активировал его.

– Кирк капитану Гарровику, – сказал он, и его голос прозвучал как шелест листьев на пустынном осеннем кукурузном поле.