JК
Кольцо из Камелота :: Питерс Элизабет
Страница: 166 из 261Они внезапно вырвались из заросшего туннеля, и перед ними открылся дом.
Если дорога являла собой разбитые останки дороги, то теперь они видели призрак того, что было когда-то помещичьим домом, возведенным из камня, с широким элегантным фасадом, с башнями на каждом углу и амбразурами спереди. С архитектурной точки зрения не столько кошмар, сколько грубая шутка. Башням не место на георгианском фасаде, а амбразуры были порождением чистой фантазии. Сооружение словно запечатлело в камне смысл известного выражения: «Я ничего не понимаю в искусстве, но знаю, что мне нравится», — и Джесс, втайне сама склонная к некоторой вульгарности, подумала, что в первоначальном виде дом этот пришелся бы ей по душе. Однако сейчас шутка приобрела мрачный оттенок. Юмор исчез, осталась одна грубость. Заросший лишайниками и лохматым плющом, с тусклыми окнами, окруженный кустарником, дом угрюмо торчал, как хулиганистый парень с грязной физиономией.
Дэвид остановил машину посреди открытого пространства, которое было когда-то круговой подъездной аллеей для экипажей, и сделал короткое едкое замечание, состоящее из одного слова.
Если проигнорировать дом, вид был великолепный. Место выбирали так, что отсюда, с высокой точки, на много миль вперед расстилалась панорама скалистого плато и моря. На расстоянии виднелась крыша другого дома, наполовину скрытая деревьями; разделяющие и окружающие их земли лежали невозделанными, превратившись в неухоженное пастбище.
Если дорога являла собой разбитые останки дороги, то теперь они видели призрак того, что было когда-то помещичьим домом, возведенным из камня, с широким элегантным фасадом, с башнями на каждом углу и амбразурами спереди. С архитектурной точки зрения не столько кошмар, сколько грубая шутка. Башням не место на георгианском фасаде, а амбразуры были порождением чистой фантазии. Сооружение словно запечатлело в камне смысл известного выражения: «Я ничего не понимаю в искусстве, но знаю, что мне нравится», — и Джесс, втайне сама склонная к некоторой вульгарности, подумала, что в первоначальном виде дом этот пришелся бы ей по душе. Однако сейчас шутка приобрела мрачный оттенок. Юмор исчез, осталась одна грубость. Заросший лишайниками и лохматым плющом, с тусклыми окнами, окруженный кустарником, дом угрюмо торчал, как хулиганистый парень с грязной физиономией.
Дэвид остановил машину посреди открытого пространства, которое было когда-то круговой подъездной аллеей для экипажей, и сделал короткое едкое замечание, состоящее из одного слова.
Если проигнорировать дом, вид был великолепный. Место выбирали так, что отсюда, с высокой точки, на много миль вперед расстилалась панорама скалистого плато и моря. На расстоянии виднелась крыша другого дома, наполовину скрытая деревьями; разделяющие и окружающие их земли лежали невозделанными, превратившись в неухоженное пастбище.