Комитет Тициана   ::   Пирс Йен

Нигде я не чувствую большего счастья, чем в этой комнате. Мне будет жаль ее покидать. Сомневаюсь, чтобы на небесах было нечто подобное, даже если мне посчастливится туда попасть. Кстати, вот и оно. — Дрожащей рукой старик указал на висевшее между окнами полотно, расположенное между фламандским интерьером семнадцатого века и небольшой картиной, о которой навскидку можно было сказать, что это французский пейзаж девятнадцатого столетия.

Абсолютно бесхитростный сюжет. За столом, на котором красовались горы еды и стояло множество бутылок вина и ваза с крупными цветами, восседал человек с крючковатым носом в красно-белом полосатом наряде. Его окружали трое других людей, один из которых был одет на манер монаха. На дальней стене — резное распятие. Руки главного персонажа сложены на животе. Ангелы, как у них нередко водилось, порхали по комнате и трубили в трубы. Абсолютно нормальная сцена повседневной жизни шестнадцатого века. Написана, словно в спешке, грубыми, тяжелыми мазками. Явно набросок какой-то впоследствии законченной картины.

— Ну, Джонатан, давай, это по твоей части. Что ты о нем думаешь?

Аргайл недоуменно смотрел на полотно. Черт побери, какую игру с ним затеяли? Он в смущении помотал головой.

— Ничего не понимаю. — Его спутники с любопытством покосились на него. — Я хотел сказать: не понимаю, как тут можно колебаться. Это полотно, вне всяких сомнений, — набросок к одной из фресок жития святого Антония в Падуе.