Комитет Тициана   ::   Пирс Йен

— Что она собой представляла?

— В каком смысле?

— Как искусствовед, как человек, как коллега? Ее любили? Обожали? Как высчитаете?

— Это зависит от того, кто о ней судит. — Сам не зная того, Робертс повторил, что сказал о нем самом Аргайл. — Что касается работы, она подавала огромные надежды.

И снова в его тоне прозвучала снисходительность к этой женщине почти сорока лет.

— Что касается меня, — продолжал он, — у меня не возникло причин пожалеть, что я рекомендовал ее в члены. Какое-то, пусть короткое время она была ученицей моего большого друга Жоржа Бралля. Одного этого было для меня достаточно.

Миллер тихонько фыркнул, и Флавия вопросительно на него посмотрела. Робертс тоже обернулся к своему коллеге, но в его взгляде проскользнуло неодобрение.

— Видите ли, — неохотно начал Миллер, неуверенный, что не превышает своих полномочий, и не в силах отойти от шока, который вызвало вступительное замечание патрона, — видите ли, это не совсем так. Она была со мной в Колумбийском университете и взяла год, чтобы съездить в Париж — денег у нее на это вполне хватало. Там занималась в классе Бралля, привезла его рекомендации, и этого было достаточно, чтобы устроиться на теперешнюю работу — обратно она не вернулась.

Флавия выслушала замечание и не нашла в нем ни чрезмерной привязанности к усопшей, ни чрезмерного сожаления по поводу ее кончины, но решила до времени не обращать на это внимания. И снова повернулась к Робертсу:

— Если я правильно понимаю, она вступила в комитет полтора года назад?

— Да, — снова кивнул председатель.